— Ах, но ведь с нами Диана, а не Галатея, так что у нас будут рисунки с живой модели.

— Галатея не была богиней. Она была просто камнем, кем-то оживленным, — заявила Артемида, и в ее голосе послышалось легкое раздражение.

— Как это верно! Как верно! — воскликнул Эдди. — Пигмалиону совсем не так повезло, как мне!

— Я могу нарисовать вашу богиню, сэр. — Из толпы выбрался молодой человек.

— Блестяще, — сказал Эдди. — У нас есть художник; у нас есть модель. Я уверен, у нас есть и несколько фотографий фонтана из «Форума». Полагаю, мастеровые могут начать работу, пока с нашей богини делают рисунки.

— Вообще-то, — сказала Памела, открывая портфель и поспешно доставая планшет для эскизов, — я подумала, что вам, может быть, захочется чего-нибудь совсем особенного, так что я сделала несколько набросков нового фонтана — на основе, само собой, того, который так понравился вам в «Форуме». Я только не стала изображать центральную фигуру без вашего одобрения. Думаю, вы будете рады сами выбрать ее.

— Памела посоветовалась со мной, и я могу вас заверить, что фонтан, который она придумала, таков, что его одобрили бы и боги горы Олимп, — сказал Аполлон.

— Неплохо, Памела! — Эдди взял из рук Памелы планшет и одобрительно кивнул. — Гора Олимп… Я и ожидал чего-то такого, что было бы достойно скульптуры нашей Дианы. Прошу, покажите эти рисунки нашему художнику.

Он вопросительно посмотрел на молодого человека.

— Мэттью, — представился тот. — Мэттью Лэнд.

— Ну, идемте, Мэттью, Памела, Фебус и моя милая Диана. Давайте сядем и обсудим детали оформления моего дома.

Эдди предложил Артемиде руку. Она любезно улыбнулась и положила кончики пальцев на рукав его шелковой рубахи.

— Вам что-нибудь нужно, Диана? — спросил он, ведя ее к мраморной скамье.

— Да. Я недавно обнаружила, что мне весьма нравится напиток под названием «мимоза».

Памела попыталась сдержать стон, когда Эдди громогласно приказал Джеймсу распорядиться, чтобы для всех принесли «мимозу».

Памела посмотрела на часы. Подумать только — пятый час! День пронесся в сплошной суматохе. При этом все шло куда лучше, чем Памела могла вообразить. И как это ни раздражало Памелу, она прекрасно понимала, что благодарить следует Артемиду. Памела оторвала взгляд от глянцевых страниц каталога осветительных приборов фирмы «Шонбек». Эдди старался изобразить внимание, пока Аполлон и архитектор показывали ему последний вариант купален, над которыми они работали почти весь день. Но вообще-то Эдди занимался тем же, чем и последние несколько часов: с нескрываемым восхищением таращился на Артемиду.

А Артемида действительно была невообразимо прекрасна. Даже представители фирмы, производящей яркую одежду для геев, мечтательно вздыхали, глядя на ее роскошные волосы и грудь, на стройные ноги. Она стояла на специально воздвигнутом возвышении, поставив на бедро большую вазу, из которой должна была по замыслу вытекать вода, когда рисунки превратятся в скульптуру для фонтана. Одно только это вызывало у Памелы головокружение… не говоря уж о том, что ей даже представлять не хотелось размеры, которые Эдди желал придать этому оригинальному произведению искусства. Но заказчик выглядел счастливым, а фонтан и в самом деле получался неплохим. К тому же Памелу порадовало, что Эдди уже отказался от чудовищной идеи оживлять статую. Один испуганный вздох Артемиды при упоминании о движущейся фигуре — и Эдди моментально отбросил идею. И точно так же богине стоило только нахмуриться — и Эдди сразу передумал строить чудовищный грандозный плавательный бассейн и согласился с идеей уникальных, изысканных римских купален.