— Эй, погодите! — Лина убрала от лица густые волосы, стараясь не обращать внимания на совершенно чужие цвет, длину и пышность. — Мне надо знать, где я нахожусь, кто вы такие и что вообще происходит!

Женщины разом повернулись к ней.

— Смертная, ты знаешь, с кем ты говоришь? — Седовласая женщина, которую звали Эйрин, склонила голову в сторону королевы. Поскольку Лина не ответила, седая леди нахмурилась, но продолжила: — Ты находишься перед лицом Деметры, великой богини урожая!

Деметра не улыбнулась, но взгляд ее голубых глаз смягчился.

— Но как же ты меня не узнала? Разве не ко мне ты обращалась в своем заклинании?

Рот обалдевшей от неожиданности Лины сам собой раскрылся. Нет, это, конечно же, сон... ужасный, поразительный, чрезвычайно реалистичный сон. И когда она проснется, ей надо будет припомнить, что именно она ела на ужин, чтобы больше никогда не есть подобного на ночь. А может быть, это гормоны. Снова гормоны. Ей действительно необходимо основательно посоветоваться с мамой.

— Каролина Франческа Санторо, — произнесла Деметра невероятно похожим на бабушкин тоном. — Ты не спишь, и у тебя нет галлюцинаций.

— Ты что, читаешь мои мысли?

— Я богиня, а твое лицо очень выразительно. — Деметра ткнула пальцем перед собой. В то же мгновение там возник золоченый стул. — Подойди ближе. Нам нужно о многом поговорить, а у меня мало времени.

Лина неуверенно поднялась. После пережитого она боялась, что начнет пошатываться и спотыкаться, но тело двигалось словно само по себе. Изящные ноги шагнули вперед, Лина грациозно опустилась на предложенный ей стул.

Деметра мягко произнесла, обращаясь к Эйрин:

— Ей нужно выпить вина.

Лина, вытаращив глаза, наблюдала, как седовласая Эйрин кивнула, повернулась — и исчезла. Через пару секунд она вернулась, неся кубок, похожий на тот, что был в руке Деметры, и хрустальную бутылку с золотистой жидкостью. Сначала Эйрин налила вина Деметре, потом наполнила кубок и подала его Лине.

Кованый металл был холодным, а вино просто ледяным и невероятно изысканным.

— Это вроде вино, а вроде и не совсем, — прошептала Лина. — Как будто пьешь солнечный свет.

— Это амброзия. Выпей еще. Она утешит тебя, — сказала Деметра.

Лина послушалась совета богини и поднесла к губам кубок с холодным напитком. Сделав глоток, она почувствовала, как все встало на свои места, в голове прояснилось, мысли стали удивительно спокойными.

Лина посмотрела в суровые глаза Деметры.

— Значит, я на Олимпе.

Деметра кивнула.

Лина снова посмотрела на незнакомое тело.

— Но это не я.

— Нет, ты теперь находишься в теле моей дочери, — просто ответила богиня.

Лина быстро глотнула еще амброзии. В теле ее дочери? Она перебрала в уме остатки тех вроде бы бесполезных знаний, которые сохранились еще со школьных лет. Дочь Деметры? Кто это? И тут в памяти всплыло имя.

— Персефона? — спросила Лина.

С этим именем было связано что-то еще, какой-то забытый миф,... но Лина не успела поймать ускользающую мысль.

— Да. Моя дочь — богиня Персефона, — серьезно кивнула Деметра.

— Но если я здесь, — Лина показала пальцем на себя, — то где тогда она?

Но холодок ужаса, пробежавший по телу, дал ответ еще до того, как Лина услышала голос богини, оформившей ее догадку в слова.

— Она заняла твое место, стала тобой.

— Но зачем? — едва выговорила Лина.

— Ты произнесла заклинание, попросила меня о помощи. Моя дочь выполнила эту просьбу.

— Твоя дочь? Но разве обмен твоей дочери на меня спасет мою пекарню? — Окончательно запутавшись, Лина изо всех сил старалась сохранить спокойствие.