Изменить размер шрифта - +
..

Любит весну, кто влюблен!

 

Во ржи, что так была густа,

— Гей-го, гей-го, гей-нонино!

— Легла прелестная чета.

 

— Мне не до песен, хотя у тебя получается очень мило. Но посмотри на себя — чулки свалились, а на халате жирное пятно.

— Я знаю. Но ведь в мастерской я всегда аккуратно одета. Позволь мне хоть дома быть в таком виде, как мне хочется.

— Ты придешь вечером в театр?

— Конечно. Со всем семейством. Я думаю, мы возьмем даже маленького Георга. Ты можешь рассчитывать на поддержку всей семьи, Эстер.

— Ах, Долли, представь себе, что будет, если я забуду свой текст.

— Давай порепетируем. Начали!

Дороти начала играть роль, в которой Эстер предстояло выступать вечером, когда в комнату вошла их мать. Было видно, что в юности Грейс Бланд была очень хороша, но за годы лишений и невзгод красота ее заметно поблекла, в глазах постоянно была тревога, и это очень огорчало Дороти. Она очень хотела бы зарабатывать много денег, чтобы матери не надо было постоянно думать, как прокормить семью. Но сейчас их будущее благополучие зависело от Эстер, и не имело никакого значения, кто из членов семьи принесет его, если только оно действительно наступит.

— Мама, мы с Эстер репетируем, — сказала Дороти.

— Очень хорошо, дорогая. Она должна быть на высоте. Я помню свою первую роль. О, это было сто лет назад, но я помню, что едва не умерла от страха тогда.

— Как я сейчас, — жестко сказала Эстер.

— Не обращай внимания. Это часть твоей жизни. Когда ты доиграешь спектакль до конца, и публика будет тебе аплодировать, ты забудешь все свои страхи. И тогда ты скажешь себе: «Я создана для сцены. Эта жизнь для меня».

— Ты так говорила, мама? — спросила Дороти.

— Да. И никогда не жалела об этом.

Было ли это правдой, подумала Дороти. Вспоминала ли она когда-нибудь, на протяжении всех этих трудных лет, о доме своего отца, приходского священника, где могла быть совсем другая жизнь, чем та, ради которой она его покинула? Может быть, и в отцовском доме жизнь была бы небогатой, потому что приходские священники нередко бывают бедны.

Грейс часто вспоминала и свое детство, и жизнь в маленькой уэльской деревушке, и трех девочек — себя и своих сестер, — решивших, что деревенская жизнь не для них, и отправившихся искать славы и удачи на театральной сцене.

— Как вы понимаете, наш отец был в ужасе, — говорила Грейс дочерям. — Он называл нас «бродячими комедиантами», но нас это не трогало. Он сказал, что, если мы выбрали сцену, то должны сами о себе заботиться, и мы заботились.

Они были храбрыми — решила Дороти — три деревенские девочки, приехавшие в Лондон попытать счастья на театральных подмостках, и они добились успеха. Правда, тетя Бланш, устав от театра, вернулась в Уэльс, вышла замуж и поселилась в деревне Трелетин, но две другие продолжали играть. Тетя Мэри часто выступала в Лондоне, а их собственная мама не бросила сцену даже тогда, когда растила детей.

И теперь, оказавшись в нищете, без средств к существованию, они снова думают о сцене и связывают свои надежды с Эстер, потому что им не хватает тех денег, которые она и Дороти зарабатывают в шляпной мастерской, и им нужна другая работа. И вот теперь, когда мистер Райдер согласился устроить для Эстер дебют, потому что она была маминой дочкой, конечно, они должны надеться на нее.

Грейс сказала:

— Дороти, пойди и приведи себя в порядок. Что, если зайдет мистер Райдер? А теперь, Эстер, я хотела бы повторить с тобой твою роль.

Грейс внимательно смотрела на свою дочь. У нее есть талант, думала она, и это уже кое-что, к тому же она молода, а публика любит молодых актеров..

Быстрый переход