— Ну что, пацаны, мы пошли на обед, — громогласно возвестил Колян, показав на прощание знак «виктори». — Мишаня, тебе победы, мы в тебя верим!

Вслед за ним в столовую отправились и все остальные динамовцы. «Вот же черт, без обеда сегодня оставаться», — мелькнула в голове предательская мысль. Предательская — потому что она означала, что мозг, да и организм в целом, уже начинает утомляться от долгого нахождения в неизменном положении, и начинает нести всякую пургу. С этим нужно было срочно что-то делать.

Сам того не зная, на срочную помощь в этом мне пришел мой соперник.

— Ну что, рука-то не болит? — с издевательской заботой осведомился он. — Может, отдохнешь? Тебе ведь тяжеловато, наверное! Я ведь видел как ты кисть потираешь! Травмировался?

— Не дождешься, — сквозь зубы процедил я.

«Вот сука», — подумал я. «Знает ведь, что больно и давит именно на это. Ну ничего, посмотрим еще, кто из нас первым отдохнуть захочет!».

Я действительно держался уже, можно сказать, исключительно на силе воли.

Прошло еще примерно полчаса. Мой соперник приумолк, и вместо хвастливых выкриков начал переступать с ноги на ногу и прикрывать глаза, закатывая их наверх. Ему явно становилось все тяжелее выдерживать это испытание. Хотя руки у него были и здоровыми, все равно держать их долго в одном положении тяжело любому человеку. Мое-то положение усугублялось еще и потянутой связкой, поэтому в какой-то момент я чуть ли не отключался от реальности, однако усилием воли сразу же возвращал себя обратно.

«Да ну его на хрен!» — вдруг сверкнуло в моей голове. «Чего я хочу сейчас добиться? Чтобы меня взяли на чемпионат РСФСР? Так я уже в любом случае на него поеду — пусть даже проиграю, меня все равно возьмут запасным! А там, глядишь, и вместо этого псевдокрутого на ринг выпустят. С таким отношением к делу и к своим партнерам по спаррингам он все равно рано или поздно где-нибудь сорвется и что-то отчебучит. А я из-за него сейчас с поврежденной рукой стою и истязаю себя и свой уставший организм, хотя, если по уму, то мне бы сейчас лучше было, наоборот, отдохнуть и привести себя в порядок к моменту отбытия на чемпионат. Вот брошу сейчас руки — и пусть их считают, как хотят, мне плевать!»

Однако я тут же себя одернул. Я культивировал в себе мышление победителя, а такие дурацкие мысли в него совершенно не входили. На самом-то деле сдаваться я не собирался! А вот такие пораженческие размышления были чем-то вроде затуманивания сознания. Примерно как галлюцинации от кислородного голодания, когда человек начинает видеть, слышать и чувствовать то, чего не существует в реальности. Я знал, что такие вещи нужно срочно отгонять от себя, иначе они приведут тебя к поражению раньше, чем ты успеешь все это осознать.

Я уже не так четко ощущал ход времени и не могу сказать, сколько его еще прошло, прежде чем наши динамовские пацаны вернулись с обеда.

— Миха, молодец! Держись, продолжай! — крикнули мне мои друзья. Я не реагировал на их появление — нужно было экономить силы.

— Ну что, давай, сделай этого мелкого! Ты же собирался! — кричали друзья моего соперника.

— Заткнитесь все быстро! — неожиданно зло прикрикнул он на своих болельщиков. Те от неожиданности замолкли, а я понял, что дела у него идут не очень. Если его начали отвлекать посторонние звуки — значит, силы тратятся быстрее, чем ожидал он сам.

Противостояние продолжалось. Я знал, что скоро у моего соперника могут начать сдавать нервы, и он может пуститься на всякие ухищрения и уловки. Поэтому старался держать себя как можно спокойнее — насколько это было возможно. Противостоять нервам можно только спокойствием и уверенностью. В этот момент мой коробок задрожал, и упал на свою широкую часть, начал медленно сползать к пальцам.