|
Они больше не разговаривали. Дин Форсайт шарил взглядом по широкому горизонту, ограниченному с этой стороны причудливым рельефом Серборских холмов, поверх которых свежий ветер гнал сероватые тучи, разорванные в нескольких местах. Омикрон встал на цыпочки, пытаясь увеличить поле зрения, которое ограничивал его низенький рост. Хозяин скрестил руки, упершись сжатыми кулаками в грудь. Слуга скрюченными пальцами стучал по подоконнику. Совсем рядом пролетали птицы, издававшие пронзительные крики. Казалось, они издеваются над хозяином и слугой, которых природа человеческих существ удерживала на поверхности земли!.. Ах! Если бы они могли отправиться вслед за птицами, то в несколько прыжков пересекли бы слой густого тумана и, вероятно, увидели бы астероид, продолжавший свой полет среди сверкающих солнечных лучей.
В это мгновение в дверь постучали. Поглощенные своими мыслями, Дин Форсайт и Омикрон ничего не слышали. Затем дверь распахнулась, и на пороге появился Фрэнсис Гордон. Дин Форсайт и Омикрон даже не обернулись. Племянник подошел к дяде и легонько тронул его за руку. Казалось, Дина Форсайта вернули с края света. Не земного, а небесного света, куда он мысленно унесся вслед за метеором. — Что случилось? — спросил он. — Дядя, завтрак ждет… — А, — буркнул Дин Форсайт, — он ждет? Ну, что ж… мы тоже… мы ждем… — Вы ждете? Чего? — Чтобы вновь появилось солнце, — заявил Омикрон, а хозяин знаком подтвердил его слова. — Но, дядя, полагаю, вы не приглашали солнце на завтрак, и поэтому можно сесть за стол без него. Что было возразить на это? Действительно, если сверкающая звезда не появится в течение всего дня, неужели мистер Дин Форсайт соизволит позавтракать в час, когда все порядочные люди обычно ужинают? — Дядя, — повторил Фрэнсис Гордон, — предупреждаю вас, что Миге потеряла терпение. Эти слова оказались решающим доводом, вернувшим мистера Дина Форсайта из грез к реальности. Он прекрасно знал, что такое нетерпеливость добрейшей Митс, и даже боялся ее проявлений. Раз уж она отправила к нему гонца, следовало незамедлительно спуститься вниз. — Который сейчас час? — спросил Дин Форсайт. — Одиннадцать часов сорок шесть минут, — ответил Фрэнсис Гордон. В самом деле, часы показывали одиннадцать часов сорок шесть минут, а обычно дядя и племянник усаживались за стол напротив друг друга ровно в одиннадцать часов. Точно так же, по обыкновению, им прислуживал Омикрон. Но в тот день по жесту хозяина, который слуга понял без труда, он остался в обсерватории, и если бы солнце вышло из-за туч… Мистер Дин Форсайт и Фрэнсис Гордон вышли на лестницу и спустились на первый этаж. Митс была там. Она посмотрела хозяину прямо в лицо, но тот опустил голову. — Омикрон? — спросила она. — Он занят наверху, — ответил Фрэнсис Гордон. — Мы обойдемся без него. — Ладно! — сказала Митс. Они начали завтракать и раскрывали рты лишь для того, чтобы есть, а не разговаривать. Митс, которая обычно охотно болтала, принося блюда и меняя тарелки, на сей раз не разжимала губ. Такое молчание производило гнетущее впечатление, а принужденность смущала. Поэтому Фрэнсис Гордон, желая положить этому конец, сказал: — Дядя, вы остались довольны тем, как провели утро? — Да… Нет… — ответил мистер Дин Форсайт. — Состояние неба не благоприятствовало нам… — Стало быть, вы набрели на какое-нибудь астрономическое открытие? — Полагаю, да, Фрэнсис… Но до тех пор, пока я не удостоверюсь, проведя новое наблюдение… — Так вот что, сэр, — довольно сухо произнесла Митс, — гложет вас целую неделю, до такой степени, что вы больше не покидаете свою башню и встаете по ночам? Да!. |
