— Гайдук, за мной! — вскричал Васильев, одарил всех присутствующих негодующим взглядом и бросился на улицу.

На улице Гамзатова вновь творилась вакханалия. Боевикам моча ударила в голову — они увлеченно вырабатывали боезапас. Такое ощущение, что духи снова собирались пойти на прорыв. Они швыряли ручные гранаты из-за забора, лупили из автоматов и пулемета, выпускали выстрелы «РПГ-7».

От «Жигулей» уцелела лишь горка металла, из которой валил дым. Экскаватор превращался в жалкое зрелище. Полицейские и спецназовцы давно отступили, но даже на тех позициях, где они окопались, было опасно.

Орал от боли полицейский, раненный в плечо, — двое коллег волокли его в переулок. Ругался Мирзаев, у которого заклинило затвор. Сержант Канбиев сменил позицию, отполз подальше от дома, временами постреливал одиночными, ругаясь при этом как сапожник.

В переулок, перегороженный транспортером, влетели Бредов и Колотко.

— Товарищ майор, они же издеваются над нами! — возмущенно заорал Бредов. — Сколько можно терпеть? У них боеприпасы не кончаются!

Васильев угрюмо посмотрел на подчиненных, на полицейских, прижавшихся к забору и давно утративших боевой дух, повернулся к БТРу, на башне которого задумчиво покуривал и что-то выискивал в телефоне сержант Зуев. Майор досадливо сплюнул — ну, точно дурдом.

Стрельба вдруг оборвалась.

— Эй, детишки! — проорал Хатиев. — Не надоело еще? А ну, живо выпускайте нас! Через двадцать минут я пристрелю сержанта!

— Есть идея, товарищ майор, — негромко сказал Гайдук, и все хмуро уставились на него. — Брать их в лоб бессмысленно. Бить прямой наводкой — тоже не выход. Пока проломим ворота, они действительно перестреляют заложников.

— Ладно, говори, — вздохнул Васильев. — Если авантюру, конечно, не предложишь.

— Не без этого, Юрий Викторович. — Капитан усмехнулся и спросил у Волгина, который с расстроенной физиономией маялся у бронетранспортера: — Лейтенант, поддержишь? Или тебе тоже нужен приказ из Махачкалы?

— Да на хрен он мне сдался, — проворчал тот. — Конечно, поддержу, мужики, боеприпасов хватает.

— Замутим ложную атаку, — сказал Гайдук. — Нужно спровоцировать этих психов раскрыть позиции.

— Не хочешь поделиться, как? — осведомился Васильев.

— Пойдем, майор. Самое время нарушить право граждан на неприкосновенность жилища.

Офицеры по-пластунски преодолели улицу Гамзатова и затаились под оградой Аслана Эльмурзаева. Боевики отметили движение, но за дымовой завесой ничего не поняли, выпустили несколько очередей и успокоились. Калитка была заперта, и дом, похоже, пустовал. Семейство Эльмурзаева в полном составе его покинуло.

Офицерам пришлось ползти вдоль ограды, выламывать штакетник. Пригибаясь, под громовой лай — собака, слава богу, была привязана — Гайдук с Васильевым перебежали двор. Замок на задней двери не выдержал удара прикладом.

Они поднялись на чердак по шаткой лестнице. Гайдук распахнул окно, офицеры извлекли бинокли, припали к окулярам. Вести огонь с данной позиции было затруднительно, но это и не требовалось. На первый взгляд все было тихо. С высоты обзор улучшился, получался вид в изометрии.

После обстрела дом, в котором сидели духи, выглядел каким-то помятым, с крыши обвалилась металлочерепица, вылетели стекла в зоне обстрела. Терраса, прикрытая оградой, выглядела целой. Просматривался пикап посреди двора, приземистое строение слева от дома — предположительно баня, совмещенная со складом хозяйственного инвентаря.