|
До этого Феликса довольно долго, точнее, с 1939 по 1954 год, жила в Лондоне и успела завязать весьма прочные связи с джентльменами из британского M1-5. Служащие синьоры Спалек считали Роналда серьезным претендентом на руку хозяйки, а потому, как только англичанин появлялся, его вели прямиком в кабинет синьоры Спалек. Все знали, что полька терпеть не может, когда ее беспокоят в кабинете, поскольку именно там она создавала новые модели.
Как только за Хантером закрылась дверь, Феликса, даже не дав англичанину поздороваться, воскликнула: — Значит, вы его принесли? Муж Дэйзи гордо выпрямился. — Как видите! — Бедняжка Роналд, похоже, вы вполне созрели для отставки! — Что вы говорите? — Наш агент из советского посольства предупредил, что в кейсе Субрэя — фальшивки и вообще это ловушка для иностранных агентов… вас хотели обнаружить, и, конечно же, вы сломя голову бросились в капкан! До Роналда сразу дошло, почему Наташа вела себя так странно. Ничего удивительного, что девушка поцеловала человека, избавившего ее от такого тяжкого бремени! Ну и дурака он свалял! — Как же я мог догадаться… — Вот именно! Хороший агент всегда чувствует западню! Вам не показалось странным, что Субрэй весь день напролет болтается по городу с такими ценными бумагами? — Честно говоря… да, немного… — Но вас это не смутило? — Нет, поскольку Мортон и Наташа тоже охотились за кейсом. — Просто-напросто и они не отличаются особой проницательностью! Вот когда понимаешь, что Болонья — провинциальный городишко… Сюда посылают только второсортных агентов! — Спасибо. — Не обижайтесь, Ронни… Я ведь с вами откровенна. По правде говоря, вы никогда не годились для такой работы. Скажите честно, вам жилось бы куда счастливее в Кокермауте, с Дэйзи и мальчиками? — О да, еще бы! — невольно вырвалось у англичанина, прежде чем он успел прикусить язык. Феликса улыбнулась. Ей нравился старина Ронни с его трогательной привязанностью к домашним. Семья пани Спалек сгинула в Варшаве, а седые волосы уже не оставляли надежды создать новую, поэтому для нее Хантер — Хантер из Кокермаута — олицетворял тот образ жизни, который ей самой хотелось бы вести. — Договорились… Но я не хочу, чтобы вы возвращались в Кокермаут с общипанными перышками… Напротив, вас должны наградить и отпустить с почетом. — И чего вы хотите от меня, мисс? — Принесите мне настоящее досье Фальеро, только и всего. Наверняка Субрэй держит его при себе. — А как же… — Сначала придется избавиться от не в меру обременительного кейса — он слишком привлечет к вам внимание Джорджо Луппо. А потом возвращайтесь поскорее в Ча Капуцци, к Субрэю. Такова цена спокойной жизни с Дэйзи.
— Если вы не хотите, чтобы я вас проткнул насквозь, Ронни, поднимайтесь помедленнее… Хантер повиновался. — Можно мне обернуться, Майк? — Валяйте, старина, но без глупостей, да? — А что теперь, Майк? — По-моему, я выиграл во втором раунде. — Несомненно, но остается еще дополнительное время! — На сей раз его не будет, Ронни, потому как вы отдадите мне кейс и на том все закончится, в том числе и наше состязание. Согласны? Хантер внутренне ликовал. Должно быть, сам святой Георгий послал ему дубину-американца! Но только нельзя показывать, что он, Роналд, спит и видит, как бы избавиться от проклятого чемоданчика! — Не согласен, Майк! — Правда? А мне бы так не хотелось сделать Дэйзи вдовой! — Днем? Посреди улицы? Вы не посмеете! — Залезайте-ка в машину! — Но… — Лезьте, говорю! Англичанин не стал ждать, когда его снова ткнут ножом. |
