— Вот же… — сквозь зубы ругнулся свежесостоявшийся ассенизатор. В лагере было два общественных туалета, для мужчин и женщин. Каждый из них вечером очищался, благо, что всё падало в непромокаемые толстые мешки, уложенные в бочки, поставленые под «очко». А те потом относились дежурными на несколько сотен метров от лагеря. Сейчас, правда, с приходом собак, мешки пока что складывали у баррикады подальше от спальных мест и склада с продуктами.

Собаки отступили на третий день, потеряв две трети стаи мёртвыми. Среди убежавших животных не было ни одного целого. Но и с тяжёлыми ранами никто не ушёл, таких добивали мы или те сдыхали недалеко от лагеря, найдя силы отползти от баррикады на несколько сотен метров.

Вечером того дня, когда собаки ушли, состоялось совещание. И первой была поднята тема ухода с болота.

— Торчать здесь не имеет смысла. На припасах с руин мы протянем несколько месяцев, а потом начнём умирать от голода или превратимся в каннибалов, — произнёс хмурый Иван. — Нужно искать путь подальше от болота и тумана. Такие места должны быть. Женя.

— Что? — откликнулся я, когда его взгляд остановился на мне.

— Ты своего странного знакомого видел ещё раз?

— Не видел с момента, как он привёл меня сюда.

— Жаль, его знания местности нам бы пригодились, — вздохнул он.

— Пусть найдёт его, походит по болоту. Записку, что ли ему оставит, — предложил Кирилл Сесгин.

— Кто? Женёк? — зло посмотрел на него Иван. — А почему бы не тебя туда отправить, всё равно ты не умеешь ни обогреватели делать, ни укреплять оружие.

— И что? Теперь его в жопу целовать? — набычился тот.

— Вообще-то, я тут сижу и всё слышу, — влез я в разговор, ход которого мне не понравился сразу. Последние слова решил адресовать Сесгину, который мне сразу не понравился. Тот, как говаривал старший брат из «Брата»: слащавый какой-то, весь такой… одним словом — румын. Режиссёр за кадром оставил слово, что так и напрашивалось после подобного описания: — п***р. Вот таким гомосеком мне и показался Сесгин, только не физиологически, а по характеру. Скользкий тип, улыбающийся по-змеиному, с холодком в глазах и завистью ко всем, кто выше его, моложе, сильнее, богаче и так далее. Я уже с ним дважды сходился в споре и один раз чуть до драки не дошло. — Нужно будет, то поцелуешь.

— Да я с тобой знаешь, что сделаю? — поднялся тот со своего места.

Я немедленно последовал его примеру и уже мысленно видел, как пробиваю этому мудаку прямым в нос. И одновременно точно знал, что до такого не дойдёт. Успеют встать между нами… этот хорёк знает, когда можно показать гонор и делает подобное только при свидетелях. Причём таких, которые или нейтральны или на его стороне.

— Успокоились! Замолчали оба!

— А давайте я с Жекой схожу за стену, — решила подлить масла в огонь Лиза. — Я тоже экстрасенс. Раз одного отправляете, то и второго надо, чтобы всё честно и справедливо, без любимчиков.

— Ты-то помолчи, — рыкнул Иван на девчонку.

Та хмыкнула и демонстративно отвернулась от стола, скрестив руки на груди и уставившись в окошко.

— Сесгин, заканчивай с этим слышишь меня? — посмотрел на моего оппонента глава лагеря Колокольцев Юрий Иванович.

— Я? — возмутился тот. — Да меня тут опустили практически… и я молчать должен?!

— Язык бы свой почаще придерживал, тогда бы и цел оставался. Ты не первый раз уже конфликт начинаешь на ровном месте.