– Ты чего-то не договариваешь.

– Откуда мне знать? Они ехали в джипе. Эндрю остановился поздороваться: "Привет, Рози!", Дженис тоже сказала: "Привет!" Потом он поинтересовался, как дела на мельнице. Вот и все.

– Он не сказал, когда заедет?

– Нет. – По крайней мере, хоть это правда! – Но, знаешь… Судя по всему, Дженис была с ним на выставке.

– На выставке?

– Вот именно.

– Ну… Кажется, она постоянно посещает подобные мероприятия: ведь она дочь фермера.

– Правильно, но раньше я ни разу не слышала от Эндрю, чтобы они ездили вместе. Она это постоянно подчеркивала. Странно…

Подметив на лице Дженнифер испуг, Розамунда едва удержалась, чтобы не заключить сестру в объятия и поведать всю правду о хитроумной уловке Эндрю. Когда, заметно прихрамывая, Дженнифер направилась к выходу, Розамунда ее остановила.

– Все образуется, родная. Не переживай.

– С какой стати? Ты давно меня предупреждала. Можешь гордиться своим пророческим даром.

– Дженнифер! Не принимай так близко к сердцу!

– И не думаю! Он волен встречаться с кем угодно. Я не держу его на привязи. И потом, я ему сказала…

Казалось, Дженнифер гордилась тем, что отказалась стать женой Эндрю. Она вырвала у сестры руку и, высоко – слишком высоко! – вскинув голову, удалилась.

Боже милостивый, что еще принесет этот день? Розамунда, тяжело ступая, прошла через прихожую и устроилась на своем излюбленном месте: на верхней ступеньке крыльца. Ну и денек! Ну и сутки! Вся семья на пределе. Сначала – происшествие с отцом, потом этот тип (Розамунда бросила взгляд на реку)… истерика Дженнифер… и наконец, Эндрю.

Надвигались сумерки, окрашивая болота в ровный серый цвет. Только на дальнем берегу, перепархивая с ветки на ветку, сверкал всеми цветами радуги зимородок. В конце концов Розамунда устала следить за ним и обратила взгляд внутрь себя. И вдруг – словно злой колдун решил: день еще не окончен, – увидела на том берегу детскую фигурку.

Собственно, Розамунда давно заприметила подскакивавшее над травой пятнышко, похожее на человеческую голову, но не связывала ни с чем конкретным. Над болотом постоянно мелькали стрижи и ласточки – глаз привык к постоянно меняющемуся пейзажу. Но когда голова приблизилась к переправе, Розамунда так и подскочила.

– Господи, опять?!

Прежде чем сбежать по ступенькам, она бросила тревожный взгляд на открытую дверь дома: нет ли поблизости Дженнифер? Сейчас ей только и не хватает, что снова увидеть девочку. Общение с такими детьми требует навыка. В какой-то мере Розамунда понимала чувства сестры. Самой-то ей легче она не такая тонкая, чувствительная натура, как Дженнифер.

Стоя на причале, Розамунда наблюдала, как ребенок барахтается в зарослях тростника, у самой кромки воды. Что делать? Переправиться на тот берег, рискуя в любой момент столкнуться нос к носу с отцом девочки, чтобы снова посыпались искры? Нет уж, лучше оставаться на месте.

Розамунда оставалась верна принятому решению до тех пор, пока девочка не полезла в реку – очевидно, чтобы переплыть ее. На ней было что-то похожее на ночную рубашку.

– Стой! Подожди! – Розамунда спрыгнула в лодку и изо всех сил потянула за цепь. Скорее всего, девочка не умеет плавать. Еще несколько шагов – и ее затянет трясина: ведь здесь исключительно топкое, илистое дно.

Она подхватила девочку как раз вовремя. Перевесилась через борт лодки и схватила за шиворот, как котенка.

Пристав к берегу, Розамунда вытащила девочку на дощатый настил – и была вознаграждена улыбкой, еще более исказившей ее уродливые черты.