|
И все же она изо всех сил старалась соблюдать разумную диету, избегала углеводов, сокращала порции и в результате к концу лета, когда перед началом учебного года полетела домой в Лос‑Анджелес, выглядела очень неплохо. Ей ужасно не хотелось уезжать из Нью‑Йорка и уходить из агентства. Но ее утешили слова директора: он на прощание сказал, что, если Виктория захочет работать у них, они готовы взять ее в любой момент. А с каким интересом слушала ее рассказы Грейси, когда Виктория приехала домой! Она уже перешла в восьмой класс, а у Виктории впереди был третий курс колледжа. Половина студенческой жизни осталась позади, и Виктория пока не меняла своего решения пойти учительствовать в школу, обязательно в нью‑йоркскую. В том, что это непременно должен быть Нью‑Йорк, она не сомневалась. Это был тот город, где ей хотелось жить. Отец с матерью уже отчаялись заманить ее обратно в Калифорнию, да и Грейси тоже смирилась.
За прошедший год она похорошела еще больше, и в ней не было и намека на подростковую нескладность, свойственную девочкам ее возраста. И кожа у нее была гладкая и нежная. Стройная и изящная, она успешно занималась балетом. Родители разрешали ей время от времени сниматься в рекламе. Грейси не скрывала, что не любит учиться. За стенами школы она была неутомима, у нее было много друзей, на мобильный телефон, полученный наконец в подарок от родителей, ей беспрестанно звонили ухажеры, которых у нее было одновременно человек пять‑шесть. Ничего похожего на тот замкнутый образ жизни, который вела Виктория, когда училась в школе. За последний год в колледже жизнь Виктории заметно изменилась: два романа, один за другим, но оба не слишком серьезные. Тем не менее в выходные она бегала на свидания, что было гигантским шагом вперед по сравнению с двумя первыми курсами. С одним из своих новых приятелей Виктория лишилась девственности, хотя она бы не могла сказать, что влюблена. С Бо они больше не виделись. Она даже не знала, продолжает ли он учиться. Время от времени она видела кого‑то из его приятелей, но подойти и заговорить не решалась. Странная это была история, Виктория до сих пор вспоминала о ней с грустью, это был чудесный сон. Ребята, с которыми она встречалась теперь, были куда более приземленными. Один играл в хоккей, как тот придуманный приятель, о котором она рассказывала родителям на первом курсе. Виктория нравилась ему куда больше, чем он — ей. Он вырос в Бостоне, был грубоват и, частенько напиваясь, впадал в агрессию. В конце концов Виктория с ним порвала. После него был еще один, с которым у нее и случился секс. Этот юноша был симпатичным, но скучным. Он изучал биохимию, и у них практически не было общих тем для разговора. Единственным, что их связывало, был секс. Через несколько месяцев Виктория рассталась со своим биохимиком и полностью сосредоточилась на учебе. После третьего курса Виктория осталась в колледже на летний семестр. Она хотела прослушать несколько курсов, чтобы освободить время для спецкурса по педагогике на последнем году обучения. Невероятно быстро пролетело время. До выпуска оставался всего год, и пора было вплотную заняться поиском работы в Нью‑Йорке. Уже осенью Виктория начала рассылать заявки. У нее был составлен список частных школ, в которых она хотела бы работать по окончании учебы. Она знала, что преподаватели в частных школах получают меньше, чем в государственных, но считала свой выбор правильным. К Рождеству она разослала заявки в девять школ. Она была готова работать даже на подмене, если в какой‑то школе вакансию придется подождать. В январе она стала получать ответы. В восьми случаях ей было отказано. Из девятой школы ответа не было. Не пришел он и к весне, и Виктория сочла это дурным знаком. Она начала подумывать о том, чтобы поработать опять в модельном агентстве, пока в какой‑нибудь из школ не откроется вакансия. В любом случае платить в агентстве будут лучше, а жить, если повезет, опять можно будет с кем‑нибудь из девушек. И тут пришел последний ответ. |
