– Да?! – сощурилась Полундра. – У Юрки у самого девять классов и электротехничка! Потом его в армию забрали, а из армии он сразу в Москву уехал! И как он без диплома в крутую фирму протыриться смог?!

Натэла только пожала плечами.

– Во-о-от! Я еще спросила про их вагончик. Говорят – не живет там никто. Но свет-то мы с вами видели! И драчку внутри видели! Может, Юрке как раз там в глаз и задвинули?

Подруги молча изумленно смотрели друг на друга.

– Ну а потом я пошла на набережную с Ромкой поболтать. Заодно еще раз на Белкин портрет глянуть. – Полундра загадочно замолчала. Белка нетерпеливо потянула ее за майку:

– Ну и что? Он тебе рассказал что-нибудь?

– Ничего! – выпалила Юлька. – Нету там твоего портрета, вот и все!

– Как?! – Белка растерянно захлопала ресницами. Потом с трудом выговорила: – Но… ведь этого быть не может! Ведь мы же с тобой вчера вместе его видели! Своими собственными глазами!

– Конечно, видели! – подтвердила Полундра. – Я у Ромки сразу спросила, куда он портрет дел!

– И что он?..

– Сказал, что продал его вчера!

– Господи, да кому?! – ахнула Белка. – Кому мог мой портрет понадобиться?!

– Говорит, что какой-то приезжий купил. Дал тысячу, не торгуясь.

– Но, может быть…

– Ничего не «но»! Я Ромку сто лет знаю! Он врать не умеет вообще! Ни он, ни Ленка! У них все сразу на лбу написано! Не было там никакого приезжего, зуб даю! – Полундра вскочила и забегала кругами по комнате. – Девчонки, вот совершенно мне это не нравится… Давайте вместе думать! Что у нас имеется? Ромка видит Белку – и, типа, не узнает! А у самого куча твоих портретов спрятана! И он их никому не хочет показывать!

– Старший брат, между прочим, об этом знает, – подумав, добавила Натэла. – А Лена, кажется, нет.

– Зачем Ромке скрывать, что он был в музее и видел там Белку? – поставила вопрос ребром Полундра. – Что в этом плохого? Сидел, рисовал, никого не трогал!

– Между прочим, никто его и не просил со мной разговаривать! – обиженно сказала Белка. – Сам подошел и сам начал по-французски приставать… Пижон несчастный!

– Кстати… – Полундра задрала майку и вытащила из-за резинки шортов смятую, перегнутую пополам, потерявшую всякий вид бумажную трубку. – Один твой портрет я все-таки из Ромкиной папки увела! Держи на память!

– Очень надо! – отрезала Белка, тем не менее протягивая руку и бережно разворачивая на коленях портрет. В комнате воцарилась тишина. Которую, впрочем, вскоре прервал сердитый голос за окном:

– Ну, Батон, говорил я тебе? Они что-то у нас за спиной замесили и шлангами прикидываются! Дожили, блин! Все, Полундра, считай, что я обиделся!

– Господи, Серега… – пробормотала Белка, машинально закрывая лист бумаги ладонью. Полундра кинулась к окну – и обнаружила под ним Батона и Атаманова, стоящих в одинаковых оскорбленных позах со скрещенными на груди руками.

– Ути, наполеончики наши! – умилилась Юлька. – Натэлка, ты только посмотри на них! Их играть не взяли, и они теперь с нами не дружат!

– Язык придержи! – свирепо прорычал Серега. – Я СПРАШИВАЮ: вы чего задумали? Шепчутся тут, видите ли, думают – мы с Батоном два лоха и ничего не петрим вообще!

– Атаман, это что – наезд? – сладким голосом поинтересовалась Полундра.