|
Дядя Витя стал дергать двери всех кабинок. Дойдя до единственной запертой, он потрогал ручку, а когда дверь не шелохнулась, с разбегу влетел в нее плечом. К удивлению девочек непрочная конструкция устояла. Тогда Виктор Львович залез на бар чтобы посмотреть, что происходит внутри. Но разглядеть ничего не успел. Ему в лицо полетело мусорное ведро.
Что сильнее загремело при падении – ведро или Виктор Львович, сказать сложно. Но пока дядя Витя лил в себя и пытался встать со скользкого кафеля, девчонки выскочили за дверь и вновь оказались в коридоре. – Сюда! – Наташка повлекла Любку к отделу нот. Но в закутке она вспомнила, что дверь заперта. – Я совсем забыла! – зарыдала она, чувствуя, как холодное отчаяние подкатывает к горлу. На выход! – скомандовала Кондрашова. Правильно! Надо бежать! Вдвоем они пронеслись мимо старичка, застывшего в дверях концертного зала, выбрались на улицу. По кругу неспешно двигался трамвай. Бежим! – подхватилась Цветочница. – Мы еще успеем на остановку! Любка дернула ее обратно. Куда ты? – потянула она Наташку за собой. – В обход. Только они успели свернуть за угол, как на крыльце появился Виктор Львович. – Вернитесь! – крикнул он в темноту. Взлетели потревоженные вороны. Воздух заполнился их недовольным криком. Ты что, сумасшедшая? – не унималась Наташка. – Я иду домой! Я не собираюсь больше здесь оставаться! Где сидят мальчишки? – Любка сейчас была похожа на маленький танк, который двигается вперед, не разбирая дороги. В «Нотах и пластинках». Но я туда не пойду! Это здесь! Кондрат, подпрыгнув, заглянула в темное окно, но ничего не увидела. Она быстро изучила землю вокруг себя. Тяжелое, тяжелое… – пробормотала она. – Мне нужно что-нибудь тяжелое! Но под редкими деревьями на утоптанной земле ничего подходящего не было. – Снимай ботинок! – скомандовала Любка. Ничего не понимая, Наташка потянулась к ремешку. Ты что задумала? – спросила она. Сейчас увидишь! Любка размахнулась и запустила ботинком в окно, метя каблуком в центр стекла. Оглушительный звон потонул в новом всплеске вороньего крика. Твой дядька сейчас должен быть занят своим гостем. Концертный зал далеко! Полезли. Цветочница замотала головой, отступая в кусты. Я туда не пойду! Нет! Я не вернусь! Ну и черт с тобой! Любка махнула рукой и полезла внутрь. В комнате гулял сквозняк. Он поднимал вверх одинокие листочки, которые порхали между стеллажами, как одинокие бабочки. Гошка сидел на полу около двери. Ну, чего расселся? – грубо спросила Любка, включая лампу на столе библиотекаря. – Пошли отсюда! Снежкин покачал головой, кивая в сторону груды чего-то темного. Кондрат шагнула туда и приглушенно охнула. Этим темным оказался лежащий без сознания Валерка. Вместе с ним пошли, – решительно заявила Любка. – В окно просунем, а там до трамвая рукой подать. Ему нужна скрипка, – вздохнул Гошка. Видимо, говорил он это не первый раз. Так давай заберем ее и по домам! У меня время ужина проходит! Любкина жажда деятельности била через край. Как ты ее заберешь? – рассердился Гошка. – Дверь закрыта! Где бродит этот ненормальный дядька, вообще непонятно! Может, он с ней уже куда-нибудь в Уругвай сбежал. Не сбежал он никуда! Здесь он, рядом. Какому-то старикану продать ее пытается. Мама! С визгом Наташка перелетела через подоконник, в два прыжка пересекла комнату и замерла перед ребятами, прижимая к груди подобранный ботинок. Там собаки, – посиневшими от страха губами прошептала она. |
