– Тут идти некуда. Вон она – библиотека. Гошке, конечно, льстило, что такая девчонка, как Наташка, просит у него помощи, что без него она и шагу боится ступить. Но уж очень это покровительство его тяготило. Другое дело с Любкой. С ней ему было бы попроще.

Снежкин сжал Наташкину ладонь и решительным шагом направился к темному зданию. Девочка покорно пошла за ним следом.

Цветочница старалась смотреть себе под ноги и больше ни на что не отвлекаться. Она с трудом сдерживалась, чтобы от страха вновь не закатить истерику.

Трамвайные пути кончились, началась земля с притоптанной травкой. Под ногами зачавкало. В ботинки набралась вода. Трава росла редкими кустиками, ее острые края кололи голые коленки. Еще через несколько шагов топь начала засасывать. Наташка с трудом вытаскивала ноги из хлюпающей жижи. Она посмотрела на Гошку. Тот шагал вперед как ни в чем ни бывало.

Следующий шаг стоил ей ботинка.

Цветочница почувствовала, как ледяной страх вновь схватывает горло цепкими пальцами.

Не верю! – пробормотала она.

Но все осталось по-прежнему. Только ближайшая кочка подозрительно зашевелилась.

Мне здесь только утопленников не хватает! – в ужасе прошептала девочка.

И утопленник появился. Он поднялся из-под болотной жижи, весь увешанный тиной, как модница бусами.

Ноги у Наташки подкосились.

Если она сейчас упадет, то наверняка утонет.

Нет вас! Нет! – завопила она, отчаянно хватаясь за Гошкину руку. – Не верю! Я вас придумала!

Ты чего на ногах не стоишь? – повернулся к ней Снежкин.

Наташка перевела дух. Она снова стояла на площади. Под ногами был асфальт. До библиотеки оставалось десять шагов. Никакого болота не было.

Я ботинок потеряла. – Цветочница показала на перепачканный белый носок. Ее туфля лежала в стороне.

Надевай в темпе и пойдем! – подогнал ее Гошка. Ему не терпелось скорее добраться до места и все выяснить.

Дверь в библиотеке была призывно распахнута. Но внутри никого не было. Коридоры пусты. В концертной комнате тоже никого. По сцене все еще разбросаны обломки Любкиной скрипки. Дверь в отдел нот и пластинок выломана. Разбитая табличка с фамилией Виктора Львовича оказалась на полу.

Цветкова подняла бывшую табличку, ойкнула. Осколок полетел на пол. Звон разбитого стекла гулко отозвался от стен.

Порезалась, – показала Наташка палец с набухшей каплей крови.

Ну вот, теперь от твоего Немца ничего не осталось.

Наташка сунула палец в рот и повернулась. Перед ней стоял Виктор Львович. В первую секунду она страшно испугалась, но потом вспомнила о заветном заклинании, вынула палец изо рта и громко произнесла:

Не верю! Вас нет!

Дядя Витя недовольно поджал тонкие губы.

Я все выдумала, – замахала на него рукой Цветкова. – Нет вас!

Не ори! – сморщился «ответственный Немец».

Что вы тут делаете? – Снежкин задвинул Наташку себе за спину.

Это я вас хочу спросить, что я тут делаю! – возмутился дядя Витя. – Что случилось с дверью? Кто разгромил библиотеку?

А вы ничего не помните?

Мальчик, не говори загадками, – Немец стал злиться. – Что я должен помнить? Я принес скрипку, пригласил специалиста, чтобы он на нее посмотрел. Между прочим, этот человек обещал мне хорошо заплатить, если это окажется та самая скрипка, что он ищет! А в результате? Одна сломанная дверь? Да меня за это с работы выгонят.

И правильно сделают, – подала голос Наташка. – За такое не только выгонять надо! Из страны высылать!

– Где скрипка? – раздался голос у них за спиной.

Да здесь она! Здесь!

По коридору шла Кондрашова. Скрипку она держала под мышкой.

Давай ее сюда! – потребовал дядя Витя, протягивая руку.