Он открыл футляр. На красном бархате лежала скрипка. Она была не похожа на ту, что совсем недавно Снежкин держал в руках.

Гошка?с Наташкой растерянно переглянулись.

Чего вы? – снова удивился Валерка. – Скрипка как скрипка. Круглая, с семью струнами. Какая она еще может быть? Не на четырех же струнах играть! И смычок всю жизнь был изогнут.

Действительно, – хмыкнул Снежкин. – Какая разница, как она выглядит? Звучит, главное, хорошо.

До тебя никто не жаловался, – Любка отобрала футляр.

А я и не жалуюсь, – хихикнул Гошка. – Это скрипки на меня жалуются.

Он весело посмотрел на Наташку. Видимо, из всей их компании только она еще помнила всю эту историю.

Шкатулка с неприятностями

Вступление

Странная находка

Ничего грандиозного в планы Аньки Хрусталевой не входило. Она хотела сделать секретик.

Ну да, в одиннадцать лет, да еще зимой, такой глупостью не занимаются. Да, да, да! Тыщу раз – да.

Анька и не спорила – глупость, и еще какая! Но иногда хочется вспомнить детство. Особенно когда за окном воскресенье, скучное слякотное январское воскресенье. Все праздники уже прошли, а новых не предвидится. И что вы прикажете в такое время делать?

Телевизор смотреть? Но отец с утра засел за футбол, потом идет мамин сериал, следом у родителей запланирован совместный просмотр нового фильма. Это у них называется «добрые семейные вечера». Как видите, для дочери времени не осталось!

Хрусталева дошла до гаражей и оглянулась. Еще не хватало, чтобы ее заметили. Смеху будет… Потом весь класс неделю хихикать станет, проходя мимо нее. Нет уж, лучше она сама все расскажет. Завтра. Девчонки посмеются и договорятся дождаться весны, чтобы посмотреть, что от секретика останется.

Анька снова оглянулась. В душу закралось щемящее ощущение тайны и азарт все сделать незаметно.

И не только в воскресенье дело, и даже не в оттепели.

Просто все совпало.

Хрусталевой с утра велели выбросить цветы, подаренные маме на старый Новый год. Засохшие желто-коричневые розы смотрелись красиво, их жалко было нести на помойку. Анька отстригла хрупкие головки, перевязала ленточкой, пришила яркую бусинку. Добавила несколько старых выцветших кленовых листиков. Получилось красиво.

Оставалось найти стекло. Пока Анька размышляла, где его можно взять, в комнате родителей послышался грохот.

– Ах, черт! – выругался отец. По коридору простучали быстрые мамины шаги.

В серванте обвалилась стеклянная полочка. После долгих аханий и причитаний Аньке был выдан хрусткий сверток с осколками и приказано немедленно отнести его на помойку.

Одно к одному! Букетик, стекло… Самое время собираться на улицу. В качестве орудия труда была взята детская железная лопатка на деревянной ручке. Лопатке, наверное, было столько же лет, сколько и хозяйке, но выглядела она вполне надежной.

Анька повертела головой. Никого. И она нырнула за гаражи.

Задние стенки гаражей неплотно примыкали к кладбищенской ограде, плавно переходившей в ограждение для детской площадки. Сверху узкое пространство между гаражами и оградой оказалось прикрыто крышами, поэтому снег сюда практически не попадал, да и земля была не натоптана…

Работа шла быстро. Приличная ямка была уже почти готова, когда Анька неудачно оступилась и слегка засыпала результаты своего труда.

– Черт, – прошептала она и покосилась на близкие кресты.

Находиться рядом с покойниками было неуютно. Хотелось поскорее закончить с этим делом и пойти рассказать все Машке Минаевой. Анька с удвоенным азартом взялась за лопатку, резким движением вогнала ее в землю, надавила посильнее, и… в ее руке остался кусочек черенка.