Фантомас вообще-то не Фантомас, а Гондурас. Была у него раньше такая привычка: если рассказывает о чем-то плохом, говорить: «Гондурас». «Математичка нам вчера Гондурас устроила: контрольную без предупреждения». Или: «Ну и Гондурас у тебя в комнате!» Его и прозвали Гондурасом. Ему нравилось, он так и представлялся: «Гондурас». И тетке моей тоже. Она потом несколько дней переспрашивала: «Как-как зовут этого мальчика? Водолаз? Дикобраз? Фантомас?» Я и рассказала мальчишкам по приколу. Они взяли на вооружение, и Гондурас быстро стал Фантомасом.

Трамплин был отлично раскатан: мы вылетали за середину пруда, врезались в трусов, которые катались на той стороне с пологим склоном, в общем, веселились, как могли. Сашка придумал кататься на пузе, но быстро остыл к этой затее: сказал, что у него на трамплине челюсть хлопает. Фантомас посоветовал привязать ее шарфом и даже попытался Сашке в этом помочь, за что был осыпан снегом и вывалян в сугробе. Я тоже попала под раздачу: мне надоело смотреть на борьбу в снегу, я решила поколотить их ледянкой. В ответ получила двумя.

О том, что сегодня полнолуние, я вспомнила, когда мы уже возвращались в обход пруда, в сумерках мимо елочного базара и разукрашенной гирляндами палатки Али. Настроение сразу упало: и оттого, что полнолуние, и еще жутко не хотелось заходить к Али при мальчишках. Если бы я подошла к любой другой из палаток в ряду, с газировкой там или цветами-игрушками, вопросов бы не возникло. Но Али торгует гвоздями-шурупами и всякой скобяной дребеденью, и мальчишки обязательно увяжутся за мной посмотреть, что мне такое понадобилось.

– Вы идите, я еще в палатку зайду. – Впрочем, я и не надеялась отвязаться.

– Да, я тоже хочу пить! – Сашка подскочил к палатке с газировкой и затребовал воды.

– Мне саморезов...

– И Саморезов купим, подожди... А зачем тебе?

– Дядя Леша просил. И там еще кое-что.

Сашка цапнул свою воду, Фантомас тут же подбежал отбирать. Пока они пили, я быстро нырнула в палатку Али. У него тепло и пахнет железом.

– Цепь-ноль-пять-десять-метров... Здравствуйте!

– Здравствуйте! – Али разулыбался и пошел отматывать для меня цепь. Он думает, что у нас огромная собака, которая регулярно устраивает в доме погром. Раз в месяц захожу к нему за цепью, саморезами, скобами, а иногда и замками. Что тут еще подумаешь? Али, правда, иногда встречает меня с собакой: Машкиным терьером, не выше колена, но его это не смущает.

– Хорошая собачка у вас, э? – Он протянул мне цепь, завернутую в бумагу, и тут как раз вошел Сашка:

– Ты все? Мы уже околели там стоять.

– Да! Еще десяток вон тех скобок и саморезов – два. Сейчас... Сказала: не ждите меня... – Я боялась, что любопытный Сашка полезет в бумажный сверток у меня в руке. Что я скажу? Тоже дядя Леша просил? Тетку привязывать? Сашка не Али, додуматься до карманной собачки-убийцы ему фантазии не хватит.

Но Сашка не полез, только стоял и дышал на пальцы – отогревался. Али быстро ссыпал мне в пакет саморезы да еще пожелал счастливого Нового года, шутник. Вот и пора домой. Надеюсь, мои уже уехали, и надеюсь, парни не заметят, что машины во дворе нет, а я осталась. Впрочем, уже темно. Да и машины замело так, что не различишь.

Лифт развез нас по домам: пятый, шестой, седьмой. Вот же мне подфартило: жить между двумя любопытными! Все странности, что творятся у меня дома, парни слышат. Слышат, а наутро спрашивают: «Что у вас там вчера творилось?! Мои полночи уснуть не могли, хотели в милицию звонить, еле отговорил». А я – выдумывай, выкручивайся, ври.