Мальчик посмотрел на Иру и улыбнулся.

Ира испуганно подбежала к брату, вцепилась в его руку.

– Там! – показала она.

Но там уже никого не было. Блики огня мелькали по пустой автобусной остановке.

– Что там? – рявкнул Павел. – Уходи отсюда!

– Я боюсь, – завыла Ира, прижимаясь к брату.

– Приехали! Здесь идти всего ничего.

Но Ира еще крепче обхватила руку Пашки.

– Темно, – всхлипнула она.

– Где же темно? Светло, как днем.

Пашка понял, что сестру просто так не отцепить, и озадаченно оглянулся. К месту пожара спешила баба Риша. На ходу она ахала, всплескивала руками и так бы и пробежала мимо, если бы Павел не окликнул ее.

– Боже мой, Павел, что творится-то?! – запричитала бабушка. – Ирины снова дома нет!

– Вот она.

Павел буквально стряхнул сестру на руки бабушке.

– Ирочка! А я-то перепугалась. Одного ребенка не уберегла, так и второй пропал!

– Я пошел, – крикнул Павел, скрываясь в толпе.

– Отчего загорелось? – спросила бабушка мельтешивших вокруг людей.

– А кто ж его знает? – крикнул мужик. – Говорят, короткое замыкание. А может, кто-то со спичками баловался? Теперь и не догадаешься.

– Все живы?

– Все. Как раз во дворе чай пили. В доме никого и не было.

– Ну, слава богу, – бабушка мелко перекрестилась и прижала к себе Иру. – Паша, – позвала она, заметив в толпе внука.

Он не отозвался.

Глава седьмая

Ужасы лесной дороги

Ночью Ира спала мало и плохо. Павел ходил туда-сюда, хлопал дверью, бабушка вздыхала за стенкой. Под утро пришла Наташка. Брат отправил Иру спать к сестре. На диван уложил всхлипывавшую даму сердца. У Иры сон пропал, когда она легла рядом с Катей. Она вслушивалась в слабое дыхание сестры, гадала: подействовала ее угроза на цыганку или нет?

А если Валя и правда ничего не может сделать и все зависит от Полозова? Что же это было за гадание такое, после которого человек умирает?

Все было непривычно, волнительно. Спокойная уверенность в завтрашнем дне испарилась, растаяла, как туман на рассвете. А что пришло вместо нее? Страх – не страх, волнение – не волнение… Нерешительность? Ощущение какой-то неправильности? Понимание того, что ты одна против чего-то огромного, что намного больше и сильнее тебя? И никто не поможет – ни бабушка, ни родители. Пашка? Этот мог бы, но не станет. У него свои печали… А главное – без Катьки!

Ладно, сама так сама.

Она сидела с ногами на кровати, вспоминала все, что Катька ей рассказывала о том неудачном походе за молоком. Ничего такого она и не говорила. Темная комната, двое шепчутся (это, конечно же, были председатель и цыганка), чадят свечи, сковородка какая-то, миска зачем-то, быстрые сбивчивые слова…

Да, противники у них подобрались, как на подбор, один к одному красавцы: колдунья-цыганка, председатель-оборотень, мальчик-лешак, Артур с братом, на которых время от времени «нападает» помутнение мозгов.

Мальчик и председатель больше всего волновали Иру. Полозову нужен платок. Ради него он готов пойти на все. Уж не из-за этого ли сгорел Наташкин дом? Она принесла в дом сумку, бросила ее, вышла во двор с родителями чаю попить – тут-то и загорелось.

Значит, угроза реальна, и председатель готов на все – убьет, сожжет, уничтожит. И не одного человека, а всю деревню. То он искал платок, а то из-за него сжигает целый дом. А может, все было наоборот? Он знал, что никакого платка в сумке нет, поэтому и сжег дом.