– Сегодня – ни в жизнь! У меня нервы не казенные.

– Странно, – насмешливо хмыкнул Гришка. – Я считал – их у тебя вообще нет.

– Поговори у меня, конопатый, – почти благодушно проворчала Парамонова и опять зевнула.

Друзья невольно рассмеялись. И внезапно почувствовали, насколько они устали.

Вымотаны буквально до предела!

Даже мальчики.

На автобусной остановке Светлана вдруг подошла к Сергею и шепнула:

– Нужно поговорить. Отойдем?

Не обращая внимания на насмешливую Ленкину мину, она отвела Сергея в сторону.

Гришка зафыркал. Дина с любопытством косилась, но молчала.

– Помнишь, – едва слышно выдохнула Светлана, – когда мы возились с твоей последней мачехой, ты одно время видел что-то типа ауры?

– Ну? – хмуро посмотрел на нее Сергей. – И что?

– А сейчас? Видишь?

– Нет, – сухо отрезал он. – И не собираюсь!

Губы Светланы обиженно дрогнули. Сергей досадливо передернул плечами и торопливо пояснил:

– Пойми, это тяжело. Я долго учился смотреть на все по-прежнему. Понимаешь, по-прежнему! Как все люди. И научился. Так что не проси! – Он помолчал и, глядя в сторону, виновато добавил: – Я к психоаналитику ходил. С папой. После той истории. Целый месяц!

– И что? – сердито поинтересовалась Светлана.

– Ничего. Он папу «успокоил» – мол, для настоящего художника легкая шизофрения почти норма. Среди них, мол, нормальных людей и не встречается. Поняла, нет? А я хочу быть нормальным!!!

И Сергей первым побежал к открывшему двери автобусу.

Глава 21

Гришкин рисунок

Уроки в понедельник пролетели как во сне. К доске сегодня никого из друзей не вызвали, и это хорошо. Ничем добрым вызов не кончился бы. Особенно для Гришки.

Лапшину вчера было не до занятий. Если честно, Гришка вообще ни разу не вспомнил про домашние задания. И про тройку по алгебре за последнюю самостоятельную не вспомнил, хотя едва ли не клятвенно обещал папе ее исправить.

Гришка весь вечер провозился в своей комнате с красками, рисуя странную игрушку. Такой, как он увидел ее в последний раз у Таечки, разумеется! И такой, какой видел сейчас – странно маленькую и нелепую в красивой коробке из-под Барби. Больше передавая собственные впечатления, чем формы. И это, судя по всему, удалось.

Во всяком случае, зашедший к нему перед сном папа долго стоял перед мольбертом. Потом тоскливо буркнул:

– И что это за фейерверк? Почему, глядя на него, повеситься хочется?

– Так задумано, – невнятно пояснил заляпанный кармином сын. И, нанося очередной мазок, рассеянно попросил: – Исчезни, пап! Отвлекаешь.

О неприготовленных уроках Гришка вспомнил лишь в школе. И совершенно не расстроился. Его мысли были заняты другим.

Гришка увлеченно обдумывал, как поудачнее сегодня провести очную ставку. Ну, Пахана со старинным клоуном! И кто из пятерых это лучше провернет.

По всему получалось: он или Ленка. На остальных Гришка почти не рассчитывал.

Слабаки!

Не с их нервами этим заниматься.

Гришка еще раз мысленно прогнал все кандидатуры. Быстренько. Выделяя основные черты характера.

Динка Зимина, например.