Вот так сюрприз! Она-то что делает на концерте оборотней? Лиличка же всегда нам внушала, что это музыка плохая и слушают ее только люди с дурным вкусом. Так зачем же она сюда пришла?

Прячась за деревьями, как участник какого-нибудь детектива, я подобрался поближе и притаился за толстым стволом дерева.

До того места, где стояла Лилия Владимировна и где прятался я, музыка долетала, но была уже не такой громкой. Ехидно улыбаясь, Прокопьева выудила из сумочки сотовый телефон и, элегантными движениями понажимав на кнопочки, поднесла его к уху. Дождалась ответа и произнесла, глядя на толпу:

— Да, все в порядке… Все идет по плану… Да… Нет… Хорошо… Скоро… Я чувствую, что очень скоро… Действуйте дальше.

Затем надавила на кнопку сброса, прекращая разговор, и небрежно бросила телефон в сумочку. Она отвела взгляд от людей, явно собираясь уходить, и в этот момент я вышел из-за дерева и подошел к классной руководительнице.

— Доброй ночи, Лилия Владимировна, — спокойно поздоровался я, держа руки в карманах. Не в школе же мы, не на уроке, можно вести себя вольно.

От неожиданности Прокопьева вскрикнула и одновременно подпрыгнула на месте.

— Егор? Д-доброй ночи и тебе… М-мм… А что ты тут делаешь? — спросила она взволнованно. Ее глаза воровато бегали слева направо.

— То же самое, что и вы. Наблюдаю за оборотнями на сцене, — пожал я плечами и саркастически улыбнулся.

— За оборотнями? — изумилась Лилия Владимировна, как самая бездарная в мире актриса. — За какими такими оборотнями?

— За обычными оборотнями… Вам уточнить? Оборотни бывают разные — одни в курицу превращаются, другие в зайца или в любое другое животное. А эти, что на сцене, только что из людей волками сделались. Или вы их не видите?

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать, — ответилала Прокопьева, нервно дернув шеей.

— Лилия Владимировна, — тепло произнес я, лениво при этом зевнув, — я говорю об оборотнях, которые сейчас поют песни на сцене.

Честно говоря, я уже начал выходить из себя, хотя всеми силами пытался это скрыть.

— А-а-а… Я поняла… Ты еще находишься в стрессовом состоянии и неадекватно оцениваешь мир, — уже довольно уверенно произнесла классная руководительница. — И вообще, вытащи руки из карманов, когда со старшими разговариваешь. Тем более с классной руководительницей!

Однако отчаянно дрожащие свои руки я из карманов не вытянул. Я пропустил ее слова мимо ушей и продолжал стоять на своем:

— Лилия Владимировна, мне бы хотелось знать, зачем вы сейчас так нагло врете, глядя прямо мне в глаза, как актриса из погорелого театра, и для какой цели на каждом классном часе делаете нам внушение, что группы типа «Вкус крови» плохие. И в то же время вы пришли на их концерт. Как вы можете это объяснить?

Прокопьева достойно выдержала мою пламенную речь. Она снисходительно посмотрела на меня и откликнулась:

— Шатров, ты слишком умный стал, да? За такой тон я могла бы вызвать тебя на педсовет для профилактики, но не сделаю этого — я люблю детишек, тем более тех, кто побывал в лапах оборотня. Я на тебя не злюсь, а сочувствую тебе. И я не верю, что на сцене стоят оборотни. Ахинея какая-то… Это смешно. Я и в оборотней-то не верю, о чем говорила вам перед каникулами. А группа «Вкус крови» плохая. Да что там — отвратная! А сюда я пришла для того, чтобы лично посмотреть на этих, с позволения сказать, певцов.