– Вроде того! – ответил мальчик, борясь с новым приступом кашля.

– Весной многие болеют, – заметила Алина.

– У меня такое в первый раз. Я здоровый! Вот… – ответил Пашка и, словно в опровержение своих слов, снова сильно закашлялся, согнувшись почти пополам. От этого он стал похож на колодезный журавль, почти такой же высокий и худой.

– Вижу, какой ты здоровый, – ответила девочка, слегка подосадовав на себя за иронию, прокравшуюся в ее слова. Она не знала, что еще сказать. Больному, по идее, полагалось посочувствовать, но Пашка в этом вряд ли нуждался. Пожелать здоровья и пойти дальше – как-то глупо. Словом, ситуация показалась ей довольно неловкой.

– Паша, иди чай с малиной пить! – раздался из дома женский голос.

– Заходи, вместе чаю попьем! – оживился Пашка.

Чаю Алине не хотелось, но она решила, что больного все-таки нужно навестить (не уходить же так сразу!), поэтому направилась следом за мальчиком. Тот явно расхворался не на шутку; даже шел, едва передвигая ноги, как очень сильно уставший человек.

– Заходи, Алина! Паша про тебя рассказывал. – Мама мальчика совсем не удивилась ее визиту. Она оказалась невысокой полной женщиной лет сорока. Ее рост и фигура были абсолютной противоположностью длинному и худому сыну. И только черты лица, и в особенности глаза, не давали усомниться в том, что это мать и сын.

Угощение оказалось не слишком разнообразным, зато очень обильным. От выпитого чая и съеденного варенья девочку пробивал пот не меньше, чем больного. Но отказаться было очень сложно. Во-первых, хозяйка действительно умела угощать, а во-вторых, все оказалось очень вкусным.

За столом Алина с Пашкой все больше молчали. Говорила в основном его мама. Она то и дело начинала расхваливать сына, отчего тот очень смущался. Конечно, время от времени она о чем-то расспрашивала девочку, но не слишком настырно. К Алининому удовлетворению, Пашина мама не стала охать при упоминании о доме на краю деревни и ни разу не заикнулась про ведьму и связанные с ней легенды.

Чаепитие прошло бы замечательно, если бы не самочувствие Пашки, похоже, ему действительно было нехорошо, а малиновое варенье отнюдь не оказывало чудодейственного эффекта. Разумеется, периодически болеют все, особенно весной, когда погода неустойчива, но его состояние почему-то вызывало у Алины не просто сочувствие, а настоящую тревогу. Возможно, ей передалось беспокойство Пашиной мамы, нет-нет да и проглядывавшее за гостеприимной болтовней.

Чтобы развлечь гостью, женщина достала старый альбом с фотографиями. Их было совсем немного, и все сплошь парадные. Люди на них выглядели неестественно напряженными и торжественными. Очевидно, фотографии делались не в домашних условиях, а во время визитов в город, у профессиональных фотографов. Один из самых старых кадров показался Алине знакомым. На нем был запечатлен молодой парень.

– Это Пашин прадедушка, – пояснила женщина, заметив ее взгляд. – Правда, на Пашу похож?

– Да, есть немного, – подтвердила Алина.

– Это ведь тот, который рано умер? – неожиданно спросил мальчик, до этого момента не проявлявший интереса к рассматриванию альбома.

– Да, – неохотно ответила его мать.

– Я забыл, что с ним случилось-то? – Пашка не желал так быстро уходить от мрачной темы.

– Захворал ни с того ни с сего и помер, – вздохнула женщина. – Мне-то откуда знать, меня тогда и на свете не было. – Она помолчала и вдруг добавила: – Мне бабка рассказывала, что вскоре после свадьбы и помер.