– А в милицию? – спохватился я.

– Смысл? – уставился на меня Макс. – Толян ведь нашелся.

– И то правда, – обрадовался я, ибо совсем не хотел идти сейчас к участковому.

– Жанка, проверь зеркало, – потребовал Макси-Кот.

– Да только что проверяла. Без изменений.

– Скорее бы уж, – вздохнул Макси-Кот и начал одеваться.

Зеркало треснуло в субботу ранним-ранним утром. Если верить Жанне, раздался такой громкий хлопок, что она проснулась. И Ольга Николаевна тоже. Правда, ей показалось, что это стреляют на улице. Она даже подошла к окну посмотреть на «разборку». Двор, однако, был пуст, тих и мирен, и тетя Оля вновь улеглась в постель.

Жанна тоже не сразу поняла, в чем дело. Но так как заснуть ей не удалось, решила на всякий случай проверить зеркало. Второе его стекло сплошь покрывали трещины.

Естественно, она, как только смогла, сообщила об этом нам.

– Надо бежать к Пелагее и расплатиться, – немедленно приняла решение Жанна.

Мы не возражали. У нас с Котом тут же возник план: пока она будет расплачиваться и благодарить Пелагею, мы, вроде бы ожидая ее, потолкаемся по двору и заглянем в сарай. Нам все-таки не давала покоя тайна загадочного лилипута-миллионера.

Стоило нам подойти к избе, Пелагея немедленно отворила дверь, словно бы ожидала нашего прихода. Из дома пулей вылетел рыжий кот Барсик и скрылся где-то среди высоких сугробов, которые намело в минувшую ночь.

– Ну, – улыбнулась Пелагея, – сработало?

– Стекло треснуло, – уточнила Жанна. – А так я вроде бы ничего особенного не чувствую.

– И не надо чувствовать, – вновь улыбнулась колдунья. – Ну, заходите в дом.

– Пусть Жанна зайдет, – быстро проговорил я, – а мы лучше тут погуляем.

– Как хотите, – на сей раз не возражала Пелагея. – Пойдем, пойдем, – перевела она взгляд на Жанну. – Оберег тебе еще один дам. Чтобы больше…

Конца фразы мы не услышали. Дверь захлопнулась.

– Фома, шуруем к сараю, – скомандовал Макси-Кот.

За дом вела свежерасчищенная тропинка. Видимо, кто-то с утра хорошо поработал лопатой. Обогнув избу, мы увидели в глубине двора среди по-зимнему голого кустарника небольшой покосившийся сарай. Подойдя к нему, мы на всякий случай огляделись. Никого. Ни на дворе Пелагеи, ни у соседей. А окна колдуньиной избы по-прежнему были занавешены изнутри.

Мы осторожно толкнули дверь сарая. Она со скрипом отворилась. Внутри царил полумрак. Свет пробивался лишь сквозь открытую дверь да крохотное узкое окошко под самой крышей. В дальнем от двери углу и впрямь стоял невысокий топчан. Мы на цыпочках подошли к нему. Топчан был застлан куском грязно-серого искусственного меха.

– Видимо, тут они и сидели, – задумчиво провел рукой по меху Макси-Кот. – Ой! – вдруг вырвалось у него восклицание.

Я заметил: в руке у него что-то блеснуло.

– Вы часом не заблудились? – раздался за нашими спинами мужской голос.

Мы оба вздрогнули. В дверном проеме стоял человек.

– Здравствуйте, – первым нашелся Макс. – Да мы просто так.

– А вот просто так и не наадо, – строгим голосом протянул мужчина. – Идите, откуда пришли.

– Да мы к Пелагее пришли, – первым протиснулся мимо мужчины на улицу я.

– Тогда вам в дом надо, – ответил он. – Каким вас ветром в сарай занесло?

– В доме уже наша подруга сидит, а мы тут ее ждем, – объяснил Макси-Кот, а я в это время таращился на мужчину.

Он был высокий, плотный и… с черной повязкой на глазу.