– Немногословны и угрюмы, но настроены вроде бы доброжелательно, – вынесла решение девица Изабель, приоткрывая дверь ближайшей комнаты и заглядывая внутрь. – Или, по крайности, не враждебно.

    * * *

    – Вы как хотите, а я пошел спать, – заявил Гисборн, едва захлопнулась дверь за зверообразным привратником. – Даже если через два часа нас поволокут на расправу, плевать – по крайней мере, эти два часа я проведу в настоящей постели.

    Душераздирающе зевая, он и впрямь двинулся к ближайшему лежаку. Франческо собрался было последовать его примеру, однако был тут же довольно бесцеремонно остановлен. Цепкие пальцы Мак-Лауда придержали его за ворот рубахи и притянули к себе, усадив рядышком на скамью. По такому случаю сил у шотландца хватило с избытком.

    – Не спеши, малыш, – просипел Дугал. – Поговорить надо.

    – Perla Madonna, что еще?! – из уст итальянца вырвался самый настоящий стон. В конце концов, изрядно вымотались все, Франческо не был исключением. – Что вам от меня надобно, мессир Дугал?!

    – Сущий пустяк, – осклабился кельт. – Один вопрос. Совсем маленький, простенький такой вопрос. Ответишь на него, и можешь дрыхнуть хоть до Страшного Суда. Как верно заметил Гай, вполне может статься, что вольной жизни нам осталось всего ничего. Так что не обессудь, я вынужден спешить. Ты еще не догадался, о чем я?

    – Ради всего святого, Дугал, – вмешалась Изабель. Не делая попыток вырваться, несчастный Франческо только хлопал глазами на своего мучителя. – Что тебе нужно от мальчишки? Прекрати экзекуцию и говори толком!..

    – Толком? Хорошо, – Мак-Лауд разжал пальцы, и Франческо немедленно отскочил на безопасное расстояние. Шотландец обвел спутников мутным от усталости взглядом. – Так вот, если толком, то вы совершенно правильно коситесь на меня, как на зачумленного…

    – Мы не косимся, – заикнулся было Гай.

    – Да брось, я ведь не слепой, хвала Создателю! И не перебивай меня, сэр рыцарь. Я отлично знаю, что с разорванной глоткой и пробитой печенкой люди не живут. Там, в ущелье около Ренна, я умер, и меня закопали. Но вместо того, чтобы спокойно гнить в яме, я почему-то встал и пошел, аки Лазарь из Вифании! И вот до сих пор хожу, говорю, вытаскиваю ваши задницы из всяких передряг, каждой минутой своего существования противореча всем законам людским и Божьим! И сдается мне, тут приложил руку вот этот юный красавчик!

    Указательный палец Дугала нацелился на растерянно моргающего Франческо Бернардоне.

    – Я желаю знать, парень, почему я не могу умереть по-человечески! Что ты такое сотворил со мной, покуда я валялся без памяти в проклятом Богом замке? Уверен, что бы это ни было, случилось оно именно тогда. Тогда, после драки с Рамоном – ну, вспомнил?

    – Я думал, так будет лучше… – пробормотал Франческо. – Тогда, в Ренне… Вы были при смерти…

    – Ага! Я угадал. Ну, и что дальше? – подбодрил шотландец. – Давай, не стесняйся! Как говорят святые братья, скажи правду и посрами дьявола. Значит, я был при смерти. Потом ты что-то сделал, и я мгновенно ожил. Уж не хочешь ли ты сказать, мой юный друг, что излечил меня возложением рук, а заодно даровал телесную неуязвимость? Ба! Возможно, будет правильнее именовать тебя… из какого захолустья ты родом, из Ассизи? Святой Франциск Ассизский, а?

    Низко опустив голову и покраснев так, что заметно было даже в сумерках, итальянец еле слышно выдавил несколько слов.