|
Без техники нечего и думать провернуть подобную операцию, а с техникой Коча был не в ладах. Настолько, что даже пистолетом не пользовался, применяя во всех стычках жутковатый полуметровый малазийский кинжал, с которым умел искусно обращаться. Вдвоем мы разработали операцию. Понятно, что Коча должен был взять на себя биотехов, а мне пришлось спешно осваивать автономное водолазное снаряжение. Найти его оказалось куда сложнее, чем с ним разобраться. Чтобы добыть примитивный воздушный аппарат, мне потребовалось с приключениями объехать три города, протопать пешком по джунглям километра три, да еще ввязаться в стычку с местными лесными разбойниками. В общем, весело было – обхохочешься. В конце концов, растратив почти все деньги и патроны, но добыв аппарат, я собирался вернуться в Рошан, где меня ждал Коча. Да вот судьба распорядилась иначе. Вернуться-то я вернулся, только от Рошана остались одни развалины. Ни с того ни с сего какая-то донная платформа саданула по городу ракетами. И все дела. Выходит, сколько ни перебил Коча биотехов, а погибнуть ему суждено было именно от них. А я что? Бросил аппарат, не таскаться же с ним, да и отправился обратно, подрабатывать стрелковым инструктором. Но и на этом поприще не очень-то повезло. Хотя все было бы нормально, не поругайся я с рэкетирами в самом начале. Хотя как с ними не поругаться? Ну от чего меня защищать? Защитить я себя и сам могу, мне бы главное не мешали. Но нет же, не сидится людям спокойно. В результате ни денег, ни жилья, ни друзей, ни помощников. Как-то слишком умело судьба загоняла меня из одной задницы в другую. Я вздохнул, вернул вычищенный пистолет в боеспособное состояние, сунул его в кобуру на поясе, прихватил рюкзачок с нехитрыми пожитками и тихонько выбрался на балкон. Жаркая, несмотря на сезон дождей, ночь южной Суматры была пронизана звоном цикад, запахами нечистот с ближайшей помойки и шумом семейной драки в соседнем доме. «Посуду бьют», – прислушался я, прикрывая за собой балконную дверь. Я уже забыл, когда в последний раз платил за гостиничные номера. Какой смысл, если в каждом захудалом отеле занято от силы номеров пять? Для усталого путника всегда найдется комнатка на ночь. Главное только не соваться в светлое время суток, а то скандала не избежать. И еще важно выбирать номера не на первых двух этажах, чтобы если вдруг вечером объявится постоялец, он не ввалился именно в твой номер. На третий этаж с вещами ему подниматься будет лень, а на четвертый и подавно. Поэтому у меня еще несколько лет назад выработалась устойчивая привычка ложиться спать вскоре после захода солнца, а просыпаться часа за два-три до восхода. Никакой будильник уже не требовался, да и не было у меня его отродясь. При таком режиме в постели особенно не понежишься, да и на утренний кофе трудно рассчитывать, зато какая экономия на жилье! Осторожно спустившись по водосточной трубе, я огляделся, но никакой опасности не обнаружил, если не считать трех бродячих псов, дожирающих чей-то труп на помойке. Хотелось верить, что не человеческий. Псы были крупные, таких имеет смысл опасаться. Почуяв меня, один из них, рыжий, поднял тупую короткую морду и глухо, по-медвежьи заревел. Я положил ладонь на рукоять пистолета, пес тут же поджал уши и присел на задние лапы. Знает, тварь, что такое огнестрельное оружие в руках человека. Не удивлюсь, если доедали они как раз своего сородича, погибшего от чьей-то пули. Но мне тратить патроны на собак всегда казалось непозволительной роскошью. До восхода оставалось часа два. |
