– Вот потому японцы изучают кандзи всю жизнь. Это мы с тобой выучили свои алфавиты, научились складывать буквы в слова, и дело с концом. Мой препод говорит, чтобы более менее хорошо владеть японским, понадобится не меньше девяти лет.

– С ума сойти, столько лет учиться! – воскликнул Тони и перевернул бейсболку козырьком вперед. – Слушай, Коза ностра, я все хотел спросить, а как тебя занесло на японистику?

– Я и сам не понял, – усмехнулся Михаил. – Все дело в том, что я родился в семье лингвистов. Мать преподает итальянский в универе, отец – англоман, благодаря ему я неплохо знаю английский. Ну а поскольку знатоков европейских языков в семье хватает, меня решили засунуть на Восток.

– Да а, – протяжно произнес Тони, – честно сказать, я не завидую тебе.

– Я сам себе не завидую, – хмыкнул Михаил и кивнул на подземный переход, на верху которого красовалась заковыристая буква «М» голубого цвета. – Пришли.

Даже в метро у японцев все по другому. Оно хоть и небольшое по сравнению с московским и не такое помпезное, но зато оснащено по последнему слову техники. Повсюду световые табло указателей и никаких тебе открытых железнодорожных путей. Если вдруг какому то любителю острых ощущений вздумается прогуляться по рельсам, ему придется постараться перелезть через автоматические платформенные ворота. Больше всего Михаила удивляло, что здесь никогда не было столпотворений, даже в час пик. Японцы любят порядок, и они очень внимательны к окружающим. Поэтому у эскалаторов или на платформе они выстраиваются в ровные аккуратные очереди, и никому в голову не приходит толкаться или обгонять. Довольно необычно для метрополитенов других стран.

Парни прибыли на железнодорожный вокзал Сендая за пятнадцать минут до отправления поезда до Мацусимы. Купили в автоматах билеты, сэндвичи, по бутылке сока – и вскоре заняли свои места в вагоне. Раньше Михаил восхищался «Сапсаном» и гордился, что в России появился такой сверхскоростной поезд. А когда приехал в Японию и увидел, как по всей стране курсируют такие составы, был сильно удивлен. Да что там греха таить, он вообще первое время передвигался по Японии с открытым ртом и не переставал восхищаться невероятной чистотой, технологичностью и современностью. Он до сих пор не мог привыкнуть к японским унитазам, на которых было кнопок больше, чем на его телефоне; к аппаратам, стоящим на каждом углу, – в них продавалось все, начиная от еды и заканчивая одеждой. Они встречались даже в храмах, чтобы каждый желающий мог купить сувенир. Со временем Михаил привык к японской продвинутости, и все эти вещи стали казаться обыденными, будто всю жизнь окружали его. Вот уж действительно, к хорошему привыкаешь не просто быстро, а очень быстро.

– Эх, жаль фотоаппарат не взял с собой. – Тони покачал головой. – Я же не думал, что мы поедем на острова.

Поезд плавно тронулся, отъехал от вокзала и двинулся по эстакаде, стремительно набирая скорость. Сидя у окна, Михаил рассматривал город, оплетенный магистралями, точно паутиной.

– А телефон тебе на что? – бросил он. – На него фотки получаются не хуже, чем на твою камеру.

– Согласен, только когда снимаешь на айфон, чувствуешь себя каким то блогером любителем, а когда берешь в руки камеру, ощущаешь себя профессиональным фотографом.

Тони поднялся, снял куртку и кинул ее на сиденье перед собой. Желающих съездить на острова Мацусима в этот день оказалось не так много, в поезде было полно свободных мест.

– Вроде температура в вагоне двадцать два градуса, а такое ощущение, будто все тридцать. – Тони плюхнулся на свое место.

Михаил последовал его примеру, избавился от верхней одежды, предварительно выложив на стол из кармана блокнот и карандаш. Кто то читал в поездах, кто то смотрел фильмы, кто то сидел в соцсетях, а он всегда рисовал.