На радость одним и к ужасу других, нашелся человек, который разрубил этот узел и решил проблему, взяв на себя ответственность и тяжкие обязанности. Это был не кто иной, как — представьте себе! — старая Жасинта Корока. Она вернулась из Такараша с караваном Зе Раймунду, сидя верхом на Полной Луне, под звон колокольчиков, на следующий день после ограбления, как раз когда Турок обнаружил грабеж и подсчитывал убытки. Она молча покачала головой, не мучая Фадула расспросами и предположениями.

Однажды ночью она особенно остро почувствовала беспокойство Турка, а оно было столь сильным, что тот молчал во время совокупления, обычно радостного и шумного. Нежно и старательно помогая ему привести себя в порядок, Корока предложила:

— Если хотите, сеу Фаду, поезжайте спокойно куда вам заблагорассудится, а я тут за лавкой пригляжу. Положитесь на меня, я все сделаю. Будьте покойны.

Он стоял — огромный, голый, с громадной дубинки капала вода — и пораженно смотрел на Жасинту, которая с мылом в руках согнулась перед маленьким оловянным тазиком, купленным в рассрочку у самого Фадула. Он разглядывал и оценивал ее, как будто видел в первый раз.

— Ты предлагаешь, чтобы я уехал, оставив магазин открытым и тебя на хозяйстве, чтобы ты тут за все отвечала, продавала, получала деньги и давала сдачу?

Положив мыло рядом с тазиком, Корока взяла чистую тряпку и тщательно вытерла внушительную дубинку.

— Вы мне только цены напишите, я немного в этом понимаю. Я буду спать под прилавком, пока вы не приедете.

Она привстала: в свете фонаря сморщенное тело выпрямилось, глаза сверкали.

— Ты? — Фадул глядел на нее, удивленно раскрыв рот.

Странная шутка Бога маронитов, который уже не раз бросал его на произвол злой судьбы. Красный от ярости, Турок молчал, мятежно взывая к небесам: «В этот суровый час, когда я, отчаявшись, ищу помощи серьезного и знающего мужчины, какого помощника ты посылаешь мне, Господи, — эту старую, иссохшую проститутку?»

Внезапно луч света мелькнул в голове у Фадула Абдалы, и он понял, что храбрость, мудрость и достоинство не являются исключительно мужскими привилегиями, достоинствами богатых и сильных. Они присущи любому смертному, даже если речь идет о старой иссохшей проститутке. Разве Корока не хороша в постели, разве не дает добрых советов?

— Ты? — спросил он уже по-другому.

— Именно я. Мария Жасинта де Имакулада Консейсау, которую вы все называете Корокой. Я умею читать, писать свое имя и считать, а однажды приглядывала за овощной лавкой в Рио-ду-Брасу. Страшно мне было только один раз, когда я полюбила одного мужчину. Именно он научил меня читать.

Корока положила тряпицу рядом с мылом и тазиком и в заключение сказала улыбнувшись:

— Я так и не научилась воровать, уж не знаю почему.

ДЕРЕВУШКА

Поселившись в Большой Засаде, негр Каштор Абдуим бросает вызов одиночеству

Окровавленная туша, пекари на голой спине, полная охотничья сумка на плече, кусок ткани на бедрах — Ошосси вышел из зарослей и направился в сторону реки. В солнечном свете Эпифания узнала зачарованного духа по его гордой осанке и любимой дичи — это хозяин лесов и диких животных. А накануне она видела издали в кузнице духа Шанго, высекающего огонь. Не важно, Шанго или Ошосси, неф Тисау Абдуим перешел поляну, вооруженный ножом и винтовкой.