|
Несмотря на то, что она крупнее и выше его. Несмотря на то, что их отношения "массажист-пациент" предполагали ее главенствующую роль. И он послушно подчинялся всем ее словам и рекомендациям во всем, что касалось его собственной спины. Но что касалось всего остального... Он казался себе на фоне ее гораздо более старшим, циничным, что ли. А в ней чувствовалась что-то детское... Нет, не инфантильность. А что-то такое... чистое, наивное... Из тех времен, когда ты еще веришь в чудо. За ухоженной, симпатичной, чуть крупноватой женщиной виделась девочка с длинными косичками и распахнутыми всем чудесами мира глазами. Странно, конечно. Но он ее воспринимал именно как... едва ли не как младшую сестру, которой у него отродясь не было. Только старший брат с тяжелым, временами просто скверным характером.
- Гришка, тебя хоть немного совесть мучает? - он оборачивается к устроившемуся на диване с кипой бумаг брату. - Зачем ребенка обидел?
- Ребенок - это вот эта толстая корова? - Гриша не отрывается от бумаг.
- Грубо, Григорий Сергеевич, очень грубо. Люся, между прочим, очень симпатичная.
- Возможно, - Гришка все так же занят документами. - А еще она очень большая.
- Если мне не изменяет память, последний раз, когда некто вставал на весы, то они показали трехзначную цифру. После чего некто заявил, что весы сломаны. И больше на них не вставал.
Гриша наконец-то отрывает взгляд от листа в своих руках. Одаривает младшего мрачным взглядом.
- Во-первых, мышцы - они тяжелые, знаешь ли! Это тебе не жир!
- А во-вторых?
- Во-вторых, я мужчина, и мне можно!
Гоша садится рядом, отодвинув бумаги.
- Ты повел себя, как дурак, признай. Невинная шутка, всего лишь. А ты разорался, будто и правда на твою честь покусились...
- Иди к черту!!! - Гриша снова срывается на крик. Потом вздыхает, раздраженным жестом проводит рукой по волосам. - Вот за каким бесом ты это устроил?! Что, скучно стало?
- Да что такое с тобой, Гриш? С твоей гомофобией надо что-то делать... И потом, это просто шутка. А ты на девочку сорвался...
Гриша молчит, опустив голову вниз, и сцепив руки замком на затылке. А потом поднимает лицо.
- Устал я, Гошка. Капец как устал. Нервы ни к черту...
Гоша молчит в ответ. Да и что сказать? Прощения у брата он уже просил, и не раз. Сейчас же сказать просто нечего. Слова все сказаны. Теперь надо делом помогать. Люсиными стараниями он более-менее способен вернуться в строй. Пора показаться в офисе.
- Что там у тебя? - протягивает руку, берет скрепленные листы.
- Ответы из двух банков, - вздыхает брат. - Давай, читай, финансист. Может, у тебя появятся гениальные спасительные идеи.
Глава 3. Большая работа.
- А она у вас совсем не кричит...
- Да с чего бы ей кричать? Я ничего неприятного не делаю, правда, Полиночка? - Люда улыбается сначала лежащей на массажном столике пятимесячной девочке, потом - ее матери. Ребенок довольно пускает пузыри из слюны, Люсины руки заняты привычным делом, можно и поговорить, к тому же маме маленькой Полины явно хочется общения.
- Мы, когда первый раз массаж делали... не у вас, у другой массажистки...такая полная...
- Я тоже не худышка.
- Нет! Вы нормальная. А она - такая... Ой, как же ее зовут... Тамара... Тамара...
- Тамара Витальевна?
- Да, точно! Полина у нее криком кричала, все десять сеансов. Я еле выдержала.. |
