Потом, как показалось Чижову, который и беседовал с Эмилией, был момент, когда та хотела что-то добавить к уже сказанному ранее. Может быть, какие-то новые соображения, уточнения. Но почему-то так ничего и не сказала. Хотя, было заметно, некая тайна сильно ее мучила. Как ни старался Василий, она не раскололась, отделалась общими фразами о том, что замечала, как и за ней следили неизвестные. Нет, нет, конечно нет! При чем здесь Миша… или дети?.. А с другой стороны, разве нельзя исключить, что кому-то очень надо развести ее с мужем? Разные ведь у людей бывают интересы, правда? А когда уже вслух заговорили о каком-то там фантастическом наследстве… Нет, это несерьезно, просто к слову, когда не знаешь, что предпринять для спасения человека…

Проработали также версии, касавшиеся возможного участия в похищении президента чем-то обиженных его сотрудников, либо, как это нередко нынче случается, его охраны, подкупленной конкурентами, и так далее. Но расследование в этом направлении практически также ничего не дало. То ли все они умело врали, то ли действительно были ни в чем не виноваты, но показания не расходились даже в деталях, за которые можно зацепиться.

Тут необходимо отметить, что само похищение разыграли как по нотам. У Фрадкина были два водителя, которые работали с ним не первый год. А накануне похищения — почему именно по этой статье и было возбуждено уголовное дело, сейчас станет понятно — старший водитель, Витя, отпросился в отпуск по семейным обстоятельствам. Его сменщик, Федор, не возражал против ежедневной работы в течение следующей недели, пока Виктор будет отсутствовать. Подобные ситуации случались и прежде, так что вопросы не возникали. А вот дальше начинались чудеса.

Пятнадцатого января, это была среда, Фрадкин с утра о чем-то долго говорил с неизвестным Эмилии абонентом по мобильному телефону. Муж явно сердился. Его громкий голос доносился из-за двери кабинета, куда супруга не решалась войти — Михаил был строг в этом смысле и служебные дела никогда не путал с семейными.

Потом он сунул телефонную трубку в карман и сказал, что уезжает. Эмма в свою очередь сказала ему, что диспетчер из гаража сообщил малоприятную новость. Витя, как известно, в кратковременном отпуске, а диспетчеру только что позвонила жена Феди и сказала, что у того поднялась температура, похоже на грипп, эпидемию которого давно уже ожидали в Москве, так что ничего необычного. Районный врач вообще предложил госпитализацию. И поэтому сегодня автомобиль Михал Михалычу подаст Илья Каретников, кадр проверенный, можно не беспокоиться. Фрадкин, выслушав вполуха, пожал плечами — вечно у них там дурацкие проблемы.

Большой загородный дом олигарха находился в модном районе — в Раздорах, что по Рублево-Успенскому шоссе. Он напоминал со стороны небольшую крепость, стоящую за высокой, из красного кирпича, традиционной ныне оградой. Сигнализация и все остальное было сработано на высшем техническом уровне, поэтому и из охраны здесь присутствовало всего два человека. Плюс личный телохранитель хозяина — Костя.

Автомобиль «мерседес-600» прибыл минут на десять раньше назначенного времени. Это было понятно: водитель новый, не рассчитал. Но прибыл — не стоять же! Костя знал свою машину. Однако документы у шофера проверил — на всякий случай, для порядка. Все правильно. Фрадкин сел на заднее сиденье, как обычно, Костя устроился рядом с водителем. Ворота по сигналу открылись, машина выехала на расчищенную от снега трассу к шоссе и… исчезла.

А через пятнадцать или даже двадцать минут у ворот засигналил точно такой же шестисотый «мерседес», из которого охранникам замахал рукой сменный водитель Федор. Он сразу заявил охране, что в опоздании не виноват — ДТП на дороге.