Неизбывно голодная Дидона прибрела за Джексоном по пятам, лучась надеждой, и вместо мороженого он выдал псине собачье лакомство в форме косточки. Форма ей, наверное, по барабану.

– Есть ванильное и шоколадное, – сказал Джексон Натану. – Тебе какое?

Вопрос риторический. Пока ты не имеешь права голосовать на выборах, на хрена тебе сдалось ванильное?

– Шоколадное. Спасибо.

Спасибо: воспитание одержало небольшую победу, отметил Джексон.

(– Да он потом выправится, – сказала Джулия. – Подросткам тяжко – у них же гормональный хаос, и вдобавок они вечно устают. Чтоб расти, надо много сил.)

Ладно, а как же подростки прошлого – бросали школу в четырнадцать (почти сверстниками Натану!), шли на заводы, и в литейные, и в шахты? (Отец Джексона, к примеру, и отец его отца.) Или сам Джексон – в шестнадцать в армию: власть разломала юнца на куски и собрала в мужчину. Этим подросткам, включая Джексона, дозволялась роскошь гормонального хаоса? Да где там. Они шли работать наравне с мужчинами и вели себя пристойно, в конце недели приносили домой матерям (или отцам) конверты с жалованьем и…

(– Ой, ну хватит уже, а? – устало сказала Джулия. – Этой жизни больше нет и не будет.)

– А где Гэри? – спросил Джексон, оглядывая ряды скамей.

– Какой Гэри?

– Такой Гэри, за которым тебе полагалось следить.

Не отрываясь от телефона, Натан кивнул на драконьи лодки – Гэри и Кёрсти стояли в очереди за билетами.

И вот окончен бой, высоко взвился британский флаг. Поприветствуем наше старое доброе знамя!

Джексон заорал вместе со всеми. Компанейски ткнул Натана локтем в бок и сказал:

– Ну давай, поприветствуй наше старое доброе знамя.

– Ура, – лаконично ответствовал Натан.

Ирония, ты зовешься: Натан Ленд . Сын носил фамилию матери – источник некоторых раздоров между Джулией и Джексоном. Мягко говоря. «Натан Ленд», на слух Джексона, походил на финансиста восемнадцатого века, основателя европейской банковской династии. А вот «Нат Броуди» – крепкий авантюрист: он отправляется на запад, к фронтиру, в поисках золота или скота, и по следам его идут женщины сомнительной моральной устойчивости.

(– Причудливо, надо же. Это с каких пор у тебя? – спросила Джулия.

Вероятно, с тех пор, как познакомился с тобой, подумал Джексон.)

– Можно мы уже пойдем? – спросил Натан, беззастенчиво зевая во весь рот.

– Минуту, я хочу доесть, – ответил Джексон, помахав мороженым. По его убеждению, взрослый человек, когда лижет мороженое на ходу, выглядит просто рекордным болваном.

Участники Битвы при Ла Плате отправились на круг почета. Люди в корабликах сняли со своего транспорта верх, типа рубки, и махали толпе.

– Видал? – сказал Джексон. – Я ж говорил.

Натан закатил глаза:

– Говорил, говорил. А теперь можно мы уже пойдем?

– Ага, только на Гэри глянем.

Натан застонал, будто в ожидании пытки водой.

– Терпи, – бодро посоветовал Джексон.

Самый маленький пилотируемый военно морской флот в мире отбывал на стоянку, и в пруд вновь высыпали парковые драконьи лодки – водные велосипеды детсадовских расцветок, с длинными шеями и большущими драконьими головами, как мультяшные драккары викингов. Гэри и Кёрсти оседлали своего бешеного скакуна, и Гэри героически крутил педали, устремляясь на середину пруда. Джексон раз другой сфотографировал.