Друзья сэра Роберта говорили, что его помешательство наступило из‑за несчастий, в огромном изобилии выпавших на его долю, но скорее всего, истинной причиной был африканский фольклор. Старый ученый собирал легенды о племенах Онга, живших неподалеку от того района, где проводил свои изыскания сэр Уэйд. В этих легендах Роберт Джермин надеялся найти обоснование невероятным историям своего предка о затерянном в Джунглях городе, населенном странными существами‑гибридами. Кое‑какие документы, найденные у сэра Уэйда, свидетельствовали о том, что воображаемые видения безумца наверняка подпитывались африканскими мифами. 19 октября 1852 года в дом Джерминов заглянул Сэмюэл Ситон, который некоторое время жил среди племен Онга и составил о них обширные заметки. Ситон полагал, что кое‑какие легенды о каменном городе гигантских белых обезьян, над которыми владычествовал белый бог, могли бы оказаться ценными для этнографа. В своей беседе с Робертом Джермином Ситон наверняка представил тому множество разного рода дополнительных свидетельств, однако об их содержании мы можем только весьма приблизительно догадываться, ибо мирный разговор двух антропологов совершенно неожиданно обернулся чередой трагических и кровавых событий. Выйдя из библиотеки, где проходила встреча, сэр Роберт Джермин оставил в ней труп задушенного Сэмюэла Ситона, а затем, не успев прийти в себя после содеянного, хладнокровно лишил жизни своих троих детей как обоих неполноценных, которых никто и никогда не видел, так и Невила, убегавшего из дома в 1849 году. Приняв смерть от руки отца, Невил все же сумел защитить своего двухлетнего сына, который был явно включен старым безумцем в схему этого ужасного преступления. Сам же сэр Роберт после нескольких попыток самоубийства и упорного нежелания произнести хотя бы одно‑единственное слово, умер от апоплексического удара на втором году своей изоляции.

Сэр Альфред Джермин стал баронетом на четвертом году жизни, но его вкусы и пристрастия никогда не соответствовали этому титулу. В двадцать лет от роду он связался с труппой артистов мюзик‑холла, а в тридцать шесть оставил жену и сына на произвол судьбы и уехал на гастроли с бродячим американским цирком. Его жизнь оборвалась совершенно ужасным и бесславным образом. В цирке среди животных был огромный самец гориллы необычно светлой окраски; обезьяна эта была удивительно кроткой (что никак не вязалось с ее внушительными размерами), и этим заслужила горячую любовь всех артистов. Что касается Альфреда Джермина, то он был совершенно очарован ею; очень часто они, разделенные решеткой, сидели один напротив другого и нежно смотрели друг другу в глаза. В конце концов Альфред добился разрешения дрессировать животное и достиг в этом деле результатов, которые одинаково изумляли и публику, и его коллег. Однажды утром это было в Чикаго Альфред репетировал с гориллой боксерский матч, в ходе которого обезьяна нанесла дрессировщику‑любителю удар, гораздо более сильный, чем того требовали правила игры, тем самым причинив своему противнику телесные повреждения и больно задев его самолюбие.