— Кот бы съел, — возразила Тереска.

— И вовсе нет. Она его так закармливает, что совсем аппетит пропал.

Хозяйка намыленного пуделя перешла на другую сторону мостков и бросила собаку в воду. Несчастное животное отчаянно забилось, но при этом прополоскалось. Со стороны озера к девочкам подошёл мальчишка лет двенадцати и что-то сунул в руку новой знакомой.

— Машут, — проворчал он. — Наверное, ужинать. Это осталось.

И исчез среди палаток. Яночка разжала кулак и посмотрела на маленький кусочек мыла.

— Надо измылить, — с лёгким сожалением пояснила она. — Мы по очереди, одному трудно. Здорово вы придумали насчёт жидкого мыла! Я вам за это тоже полезное скажу. Я знаю, где живёт один такой лесник. У самого озера. Оно называется Снярдвы. Там как раз залив. Наш знакомый.

— Ну и зачем нам этот лесник? — недоверчиво спросила Тереска.

— Он разрешит ночевать где хотите. И костёр разводить. Только надо сказать, что вы наши знакомые и мой отец вас прислал. Он для папы все делает.

Тереска со Шпулькой переглянулись. Знакомый лесник на их маршруте — это же настоящая находка!

— За мостом — направо, — рассказывала девчушка. — Там ещё такой огромный муравейник. Скажете — от Романа Хабровича, это мой папа. А фамилия лесника — Салер. И имя у него очень странное — Пафнутий. Я специально в календаре проверяла — есть такое. А лесничество называется Тшаски.

Шпулька на всякий случай записывала ценную информацию, а Тереска изо всех сил пыталась сообразить, о каком именно месте на берегах озера Снярдвы идёт речь, тем более что не имела ни малейшего представления о тех краях.

— Слушай, а карта? — вконец отчаявшись, спросила она Яночку. — Ты могла бы показать по карте?

— Спрашиваешь, — презрительно ответила та. — У меня с детства пятёрка по географии.

И сказала чистую правду! Карту она читала просто поразительно. Моментально показала, где они сейчас находятся, где путешественницы смогут переночевать по дороге, и своё хвалёное лесничество.

— Только никому ни слова, — предупредила Яночка. — Это тайна. Никто об этом не знает и туда не ездит. Пусть будет наш секрет.

— Не по годам развитый ребёнок, — похвалила Тереска их новую знакомую, отправившуюся в свою очередь замыливать озеро. — Давай купим ей перед отъездом в подарок бутылек жидкого мыла.

— Можно даже стиральный порошок. Лучше всего, «Ixi», жутко пенится. Только сделаем это потихоньку, а то нас линчуют.

— Не волнуйся, мы же сразу уедем. Я поняла, почему тут такая толкучка. Шоссе подходит прямо к озеру, вот все, кто на колёсах, сюда и набиваются. И не дуй столько чая, надо оставить на утро, кипятить негде.

— Одно утешение, наконец-то выспимся спокойно, — с полным ртом творога пробормотала Шпулька. — Уж здесь-то никакой вырожденец из высшего общества нас не достанет…

Посреди ночи Тереску разбудил непонятный звук. Усевшись на матраце, она поначалу никак не могла сообразить, что это отчаянное мяуканье совершенно несчастного кота.

Тереска была не из тех, кто может оставить беззащитное животное в беде. Жуткий вопль раздался снова. Спящая рядом Шпулька пошевелилась, приподняла голову и тоже села.

— О Господи! Что это? — в ужасе прошептала она.

— Котёнок. Какая-то сволочь над ним издевается.