Сердце у Терески заколотилось прежде, чем она взглянула. В дверях переполненного магазина появился заглядывавший внутрь молодой человек с изумительными синими глазами. Он быстро обвёл взглядом толпу, заметил Тереску, кивнул ей с улыбкой, пропустил вперёд какого-то старика в пёстрой рубашке и тут же отступил назад.

Тереска, двигаясь, как во сне, взялась за одну ручку сетки и направилась к выходу. Затем нерешительно остановилась, снова сделала несколько шагов, потянула за собой подругу и опять остановилась. Шпулька налетела на неё сзади.

— Ты что, решила в этой печи навеки поселиться? — возмутилась та.

— Видела я, как одна такая за ним бежала, — ни с того ни с сего заявила Тереска. — Я бегать не буду.

— Только не впадай в другую крайность, а то ещё начнёшь от него бегать. Да выйди же наконец на воздух! Там будешь думать!

На улице молодого человека уже не было. Тереска даже и не очень-то огорчилась. В глубине души она настроилась на случайные встречи и ей вполне достаточно было, что он где-то рядом. Само сознание этого делало жизнь ярче.

— Куда плывём? — спросила Шпулька, распихивая покупки в байдарке. — Уже второй час. Если я сейчас же не искупаюсь, будешь иметь дело с моим хладным трупом.

— Скорее — тёплым трупом, — поправила подруга. — Надо подумать. Чтобы коптить, нужен лес и спокойная обстановка…

Она замолчала и разложила на корме карту. Шпулька присела рядом.

— Лесничество — вот здесь, — продолжала Тереска, тыкая пальцем в южную часть озера. — И леса тут есть. Но пока мы туда доплывём, боюсь, угорь испортится. Такая жара. Похоже, будет гроза, вон как печёт! Давай свернём в этот заливчик за островом. Что скажешь?

Выбранное по карте место оказалось не слишком удачным. Весь берег зарос камышом, а лес был частично заболоченным. В конце концов удалось найти местечко посуше. Никаких плакатов там не было, ни запрещающих, ни разрешающих. Поэтому решено было считать данную территорию нейтральной.

Тереска сразу приступила к устройству коптильни. Напряжённо вспоминая, как это должно выглядеть, она выкопала небольшую ямку и рядом насыпала холмик. Приволокла большой плоский камень, который должен был служить экраном, прикрывающим огонь с одной стороны, чтобы дым шёл в другую. Шпулька с энтузиазмом таскала сухие ветки можжевельника. Найденная утром жесть годилась как нельзя лучше.

— Только бы он у нас не пригорел, — волновалась Тереска. — Длиннющий, как змея. Надо бы его на палочке повесить. Жутко сложное дело эта коптильня. Ты не только сухие носи, от них дыму мало, собирай и зеленые. И смотри, чтоб без смолы, а то будет скипидаром отдавать. Что хорошо пахнет? Ольха! Поищи ольху.

На этот раз открытие сделала Шпулька, разыскивая у самого берега ольху. Она с пыхтением приволокла огромную корягу и бросила на траву рядом с Тереской.

— Здесь твои любимые минералы, — загадочно объявила она. — Великолепная куча в кустах, но на очаг не годятся. Если там огонь разводить, весь лес спалим как пить дать.

Запыхавшейся Тереске было не до камней.

— Бог с ними! Нетронутые?

— В идеальном состоянии. Даже мхом поросли.

— Значит, он здесь ещё не был. Не отвлекайся. Заготовь побольше хворосту, чтобы сразу и на костёр хватило. Ну, сейчас запалю и посмотрим, куда дым пойдёт.

Слабый ветерок едва заметно тянул понизу. Замечательный дым, густой и сильно пахнущий можжевельником, повалил как по заказу прямо на подвешенного в импровизированной трубе угря. Вслед за дымом метнулся огонь, лизнул низ жестяного листа, но не достал до свисающего хвоста рыбы.