– Ее дело, – безучастно отозвался Лаис и занялся делами. Нужно было разместить на отдых охрану и отправить телеги под погрузку.

Завтра рано утром им предстоит двинуться в обратный путь. И у него просто нет ни минутки свободного времени, чтобы тратить его на женщин, даже таких необычных. Но смешно не признаться хотя бы самому себе, как она его заинтриговала. До этого дня Лаис не мог даже представить, чтобы торемские женщины сумели сопротивляться двоим воинам и при этом почти победить. Хотя командир мог бы с полной уверенностью утверждать, что перец был далеко не последним сюрпризом в ее арсенале. И значит, не стоит говорить о том, будто незнакомка уже сдалась к тому времени, как он с отрядом выехал на холм. Это именно их появление заставило ее прекратить схватку, и теперь он понимает, почему. Она не желала делать сына свидетелем страшной картины, и командир безмерно уважал ее за эту самоотверженность.

И пусть говорят обратное ничего не понявшие воины, но он-то отлично заметил, с какой ловкостью и грацией она двигалась, и ее кувырок через голову тоже рассмотрел. Так не движутся те, кто не повторил это сотни раз, и значит, ее где-то учили. Лаис даже подозревал, где и когда видел подобные движения и заранее заготовленное нехитрое и незаметное оружие. И в таком случае сам напрашивался вопрос, почему она не работает телохранителем какой-нибудь богатой вдовы, а бродит с ребенком по дорогам ханства?

Хотя, еле заметно хмуро усмехнулся мужчина, кому, как не ему, знать, как непреклонна бывает порой судьба, не дающая ни на шаг сойти с определенной ею тропы. Он и сам много лет жил не своей жизнью, занимался не тем, чем хотел, и даже любил не тех женщин, которых выбрал сам. Да он даже имя все эти годы носил чужое! Да и сейчас судьба снова заставила жить не под родным, и даже не под тем, к которому привык.

Что уж тогда говорить о бедной вдове с ребенком на руках, вынужденной, если он правильно понял по ее узелкам, скитаться в поисках лучшей жизни? И можно только догадываться, откуда исходит большая часть ее напастей. Несомненно, от ее необычной для торемок внешности, хотя женщина очень ловко это скрывает. Он и сам не сразу рассмотрел, какого цвета у нее глаза. Темно-серые, а не черные, как у всех местных женщин. И если бы она не потеряла в прыжке платок, то и волос никогда бы не увидел. Именно того мягкого русого цвета, каким славятся женщины его родины и какие так хочется потрогать.

Демонская сила! – спохватился мужчина, обнаружив, до чего дошел в своих размышлениях. Похоже, нужно сходить вечером в бани и немного развлечься, нельзя все время так усердно работать, даже если от этой старательности зависит, поверит ли новый господин в его преданность.

Лаис повелительно махнул рукой своему помощнику и решительно направил лошадь в сторону ворот, приказав себе больше не думать о незнакомке.

Комнатушку Малиха нашла не сразу, хотя крестов, намалеванных на воротах мелом или охрой, в Шархеме хватало. Были еще написанные тхинской зеленью и изредка – дорогой лазурью, но мимо них Малиха проходила, даже не оглянувшись. Самые дешевые комнатки сдавали именно там, где крест нарисован мелом, побогаче – охрой. А все остальное, дома с садом или комнаты для знатных господ – теперь не для нее.

Но и среди тех, кто сдавал простое жилье, выбирать нужно было осторожно, обязательно расспросить и кто хозяин, и сколько у него жен, и есть ли другие квартиранты. Да и про собак, и правила, какие требовал исполнять хозяин жилья, следовало разузнать заранее.

Наконец ей повезло, сдавалась крохотная комнатка с отдельным выходом в небогатом домике. Старушка-хозяйка зарабатывала на жизнь, сдавая две из трех маленьких комнатушек, и обе как раз оказались свободны.

– Может, сынишке отдельную снимешь? – с надеждой спрашивала женщина, наблюдая, как новая жиличка ловко выметает оставшийся от прежних квартирантов мусор и пыль.