— Но как можно выявить единственного и главного виновника преступления, когда подозреваются все?

— А его не надо выявлять. Тем более что установление личности преступника в данной конкретной ситуации не играет никакой особой роли. Преступник здесь вторичен. Важен не он. Важна общая тенденция. Тенденция сползания первых лиц государства в сторону использования в своей практике противозаконных и прямо преступных методов. О которых все знают. И с которыми все мирятся. Бомба — это лишь логическое завершение цепочки экономических и политических компромиссов и свершенных ими корыстных преступлений. Бомба — неизбежное следствие принятых в стране правил игры. В такой ситуации что-то все равно должно рвануть. Или «бомба». Или население. По мне — так лучше «бомба», так как цепная реакция, бунта населения на порядок страшнее. Угрожающая взрывом бомба может привнести в нашу жизнь хоть какой-то порядок, за который в том числе боремся и мы.

— То есть она выгодна и нам?!

— В какой-то степени и нам. К чему лицемерить? Ведь мы тоже силовики. И у нас тоже связаны руки. При установлении в стране режима силы мы можем принести гораздо больше пользы.

— И по этой причине не будем предупреждать взрыв?

— Да. Мы не будем предупреждать взрыв. Потому что взрыва не будет.

— Но бомбы…

— Эти бомбы не взорвутся.

— ???

— Я думаю, эти бомбы не опасней списанных в металлолом батарей центрального отопления. Вроде тех, что сдают в чермет. Они наверняка вывели из строя их рзрыватели. Там, в части.

Как бы ни был безумен политик, он вряд ли решится на взрыв. На атомный взрыв на территории своей страны. Вернее сказать, решился, бы, если мог произвести его лично сам, без свидетелей. В противном случае он может проиграть гораздо больше, чем выиграть.

Именно поэтому установление личности должностного лица, выпустившего грузовики с «грузом» из части, можно признать вторичным. Потому что, установив его, мы не предотвращаем взрыв. Он сам, помимо нас, предотвратил тот взрыв. Другое дело изменение политической ситуации, вызванное случившимся ядерным шантажом. Здесь последствия могут быть гораздо более серьезными, чем даже если бы имел место взрыв. И гораздо более разрушительными. Для страны. И для мира в целом. Тот, кто выпустил на дорогу бомбы, желает извлечь из последующего ядерного шантажа какие-то свои политические дивиденды. Желает самым коротким и самым быстрым путем прорваться к власти. И властвовать. Как? Этого мы, к сожалению, не знаем. Но если учитывать используемые им методы…

Отсюда нам надо бояться не бомбы. И даже не шантажиста, владеющего ими на данный момент. А того, кто шантажиста и бомбы использует в своих пока неясных нам стратегических интересах. И останавливать нам надо не грузовики, а Его. В первую очередь Его.

— Каким образом?

— Самым простым. Нейтрализовав грузовики.

— Организовать новое нападение?

— Нападение, равно как захват бомб, ничего не даст. Теперь не даст. Когда они уже не могут взорваться. Когда их можно не бояться, но использовать факт их наличия в чужих руках в своих интересах. Они просто объявят террористами тех, кто остановит реальных террористов. И дальше все пойдет по накатанному сценарию. Кроме того, я уверен, нам не дадут их перехватить. Потому что их путь отслеживают.

Единственная возможность остановить бомбы — это уговорить отказаться от теракта террористов. Сделать так, чтобы они бросили бомбы по дороге. И мгновенно разбежались в разные стороны. Тогда это будет лишь факт разгильдяйства военных, который можно использовать только против военных. И который не может быть весомой причиной для введения чрезвычайного положения или отставки существующего правительства.