— Да весь мир изменится гораздо раньше, чем вы научитесь менять мировые постоянные! Есть законы развития общества. Они так же фундаментальны, как законы физики.

— Я не хочу сейчас с вами дискутировать, — сказал Сточерз. — Дело в другом. Вы с Портером искали Льюина, чтобы поговорить с ним. Но у вас не было информации. Теперь она у вас есть. С другой стороны, мы тоже хотели говорить с Уолтом, и нам это тоже не удалось, хотя и по иной причине. Мы не можем и не хотим использовать методы, которые… Короче говоря, давайте используем шанс. Вы, журналисты, умеете допытываться. Попробуйте. Но есть два условия. Первое — время. Его мало. Служба безопасности, а может, и не только она, идет по пятам Льюина. И второе. Независимо от результата вашего разговора с Уолтом, вы оба будете молчать обо всем, что здесь узнали, до тех пор, пока Комитет не примет иного решения.

— А что послужит гарантией нашего молчания?

— Ваше слово, господин Воронцов. Что касается господина Портера, то мы позаботимся, чтобы…

— Омерта, — пробормотал Портер и неожиданно крикнул: — О каком слове может идти речь, если я не знаю, где Джейн?

— Скорее всего, она у себя дома, — сказал Сточерз. — Если я правильно понял, это была просто ошибка. Они с Жаклин похожи?

— Разве что волосы, да и то издали…

— За Уолтом шли, — сказал Сточерз, — но опоздали, потому что Роджерс привез его сюда. Тогда они явились к Жаклин, но, как я понимаю, опоздали и там…

— Вы… — начал Портер.

— Нет, — отрезал Сточерз. — К Жаклин мы никакого отношения не имеем. Видимо, в этом замешан сам Уолтер, но он не желает говорить. Я не знаю, где Жаклин. И служба безопасности не знает. Естественно, они поставили людей у дома Льюина и у дома Жаклин. И, видимо, приняли вашу Джейн за Жаклин Коули. Сейчас этим занимается Роджерс. Думаю, все будет в порядке.

— Не понимаю, — вступил Воронцов, — почему эти люди из безопасности не добрались до вашей виллы, если им так нужен Льюин?

— Филипс знает, что Льюин не желает иметь с Комитетом никаких контактов, — возразил Сточерз. — У меня его будут искать в последнюю очередь. Но будут, конечно… На нас, господин Воронцов, тоже работают профессионалы высокого класса. Так что, если возникнет опасность…

Сточерз встал.

— Все, господа. Не будем терять времени. Сейчас наши с вами цели совпадают. Идемте. Но прежде дайте слово — оба.

— Даю слово, — быстро сказал Портер.

— Вы, господин Воронцов?

— Я тоже… «Господи, — подумал он, — какими же страшными могут быть заблуждения даже честнейших людей…»

Льюина держали в одной из внутренних комнат на втором этаже. Один из людей Роджерса находился при нем, второй дежурил в коридоре.

— Уолт, — сказал Сточерз, — это Портер из Юнайтед Пресс, а это Воронцов из российской газеты «Сегодня».

Льюин смотрел сосредоточенно. Он вовсе не был похож на труса, каким его обрисовал Сточерз. Видимо, Льюин готовил себя к определенной роли и переубеждать его сейчас, когда он сжег все мосты, — бессмысленно. Воронцов понял это мгновенным ощущением, и мысль, к которой он пришел, слушая рассказ Сточерза, лишь укрепилась.

— Вы сошли с ума, Джо, — сказал Льюин сдержанно. — Пресса здесь?

— Так решил Комитет, Уолт. Это вынужденный шаг. И виноваты вы сами… Короче говоря, можете теперь и этих господ считать членами Комитета.