Малкольм Гладуэлл. Бомбардировочная мафия. Мечты о гуманной войне и кровавые будни Второй мировой
Посвящается KMO (и БKMO!)
От автора
В детстве мой отец, лежа в постели, слышал, как самолеты проносятся над головой. Самолеты летели из Германии – а потом, ранним утром, мчались обратно. Дело было в Англии, в графстве Кент, несколькими километрами юго восточнее Лондона. Отец родился в 1934 году, а значит, ему было пять, когда разразилась Вторая мировая война. Британцы называли Кент бомбовой аллеей, потому что именно над этим английским графством пролетали боевые машины немцев, направляясь к Лондону. И в те годы нередко случалось так, что, если бомбардировщик не сумел выйти на цель или у него остались в запасе бомбы, он просто сбрасывал их на обратном пути – где угодно. Однажды такая вот случайная бомба свалилась в садик за домом моих бабушки и дедушки. Она не взорвалась. Она торчала там, наполовину зарывшись в землю. Мне кажется, вполне справедливо предположить: если вы – пятилетний мальчишка, интересующийся всякой техникой, падение на вашем заднем дворе немецкой бомбы и то, что она не взорвалась, будет представляться вам едва ли не самым удивительным приключением в жизни. Впрочем, отец рассказывал об этом иначе. Он был математик и к тому же англичанин. Это значит, что для него язык эмоций не был родным, а скорее являлся чем то вроде латыни или французского – языком, который вы можете изучать и со временем начать понимать, но которым никогда не овладеете в совершенстве. Нет нет: то, что немецкая бомба, так и не разорвавшаяся на заднем дворе, могла стать самым необычным событием с точки зрения пятилетнего ребенка, – моя интерпретация: нечто подобное возникло у меня в голове, когда отец рассказывал мне эту историю о бомбе. Мне самому тогда исполнилось пять лет. Было это в конце 1960 х. Мы жили в Англии – в Саутгемптоне. Там все еще повсюду оставались свидетельства того, что пришлось пережить стране в военные годы. Приезжая в Лондон, вы могли заметить, куда падали бомбы: на это указывали все те места, где отвратительные здания в стиле брутализма вымахали посреди какого нибудь квартала, построенного несколько столетий назад. В нашем доме всегда было включено радио BBC, и в те времена казалось, что героем каждого второго интервью выступает какой нибудь старый генерал, или отставной парашютист, или бывший военнопленный. Первый рассказ, который я написал в детстве, строился вокруг идеи, что Гитлер жив и намерен снова напасть на Англию. Я отправил свое произведение бабушке, той самой, которая жила в Кенте и в чьем садике некогда торчала неразорвавшаяся бомба. Когда мама узнала об этом, она меня укорила: человеку, пережившему войну, вряд ли будет приятна история о том, что Гитлер возвращается. Как то раз отец повез меня и моих братьев на пляж, откуда открывался вид на Ла Манш. Мы вместе ползали среди развалин укреплений времен войны. До сих пор помню, как я с замиранием сердца думал: а вдруг мы найдем старые патроны, гильзу или даже скелет какого нибудь давно пропавшего немецкого шпиона, когда то вынесенный на берег? Пожалуй, с тех пор мы не утратили детской увлеченности всеми этими вещами. Во всяком случае я то уж точно ее не лишился. Я всегда шутливо говорю, что прочел все на свете романы, где встречается слово «шпион». А однажды, несколько лет назад, я разглядывал свои книжные полки и вдруг с удивлением осознал: сколько же документальных книг о войне я успел собрать! Тут были не только нашумевшие «исторические бестселлеры», но и узкоспециальные тома. Мемуары, которые давно не переиздавались. Различные научные труды. И какой же стороне войны было посвящено большинство этих книг? Бомбежкам. «Военно воздушная мощь» (Air Power) Стивена Будянски, «Риторика и реальность воздушного боя» (Rhetoric and Reality in Air Warfare) Тами Дэвис Биддл, «Решение по поводу Швайнфурта» (Decision over Schweinfurt) Томаса М. |
