Совершенно ясно, что Дени не возвращал взятых сумм, и сэкономленные деньги таяли. Художник стал заявляться регулярно. Он ждал Поля у ворот, чтобы перехватить, когда тот пойдет домой. Теперь уже Дени ничего не обещал. Чаще всего пьяный, одетый, как нищий, он стоял, опираясь спиной о стену дома, и молча протягивал руку при виде приемного сына. Полю было страшно стыдно, он не хотел, чтобы отца видели в таком состоянии. Поэтому он совал монету в протянутую ладонь и провожал художника на улицу, высказывая упреки, которые, — увы, юноша знал! — были бесполезны.

Однажды Поль отдал последний луи из своих сбережений. Больше ничего не осталось. А ведь как он экономил! Деньги были необходимы для женитьбы, для разных поделок… Все требовало больших расходов.

Взгляд Поля стал жестким. Юноша был возмущен. К тому же он заметил, как отец внезапно постарел. В сорок пять лет голова у него вся поседела, спина сгорбилась, лицо покрылось глубокими морщинами.

Однажды сын повел отца прогуляться по бульварам Монпарнаса.

Он говорил:

— Послушай, отец, пора прекратить все это. Мне стыдно… Гадкая женщина довела тебя до края. И меня тоже. В воскресенье приду на улицу Ванв. Там и мой дом, верно? И даже больше, чем ее. Обещаю, что, если эта негодяйка окажется в квартире, я спущу ее с лестницы. А будет сопротивляться, схвачу за волосы и буду пинать ногами, как бешеную собаку.

— Ах нет, ты этого не сделаешь… — захныкал Дени. Он шатался, и глаза у него остекленели от выпитых литров.

— Сделаю, обязательно сделаю! — закричал Поль. — Для твоего же блага, из любви, из долга, наконец! Сыновний долг велит мне вытащить отца из нищеты, из грязи, из бесчестья… И я это сделаю!

Юноша старался сдерживаться, но сорвался на крик, жестикулировал. Прохожие стали останавливаться.

Тогда Поль сильно сжал руки Дени и ушел, сказав напоследок с угрозой в голосе:

— До воскресенья, отец, до воскресенья!

ГЛАВА 14

МЯТЕЖ

К описываемому времени Поль превратился в крепкого и красивого юношу. Ему было девятнадцать лет.

Он стал правой рукой Отмона, который доверял ему самую тонкую работу, требовавшую ювелирной точности и сообразительности. Хозяин даже забрал молодого рабочего из цеха и лично наблюдал за его делами в специальной мастерской.

Уже упоминалось, что Поль посещал вечерние курсы. Он прекрасно рисовал. Господин Отмон, чей мозг непрерывно работал, создавал и улучшал, нуждался именно в таком помощнике, который бы на лету схватывал идеи и переносил их на бумагу без малейшего искажения. Так Поль стал alter ego фабриканта и узнал все его сокровенные секреты. Известно, как ревниво оберегают изобретатели свою работу, как тщательно прячут от чужих глаз чертежи и наброски, какая тайна окутывает их поиски и находки! От помощников требуется молчание и еще раз молчание. В этом отношении Поль был идеальным сотрудником.

Рабочий кабинет Отмона закрывался очень надежно, как и его сейф. Кабинет был смежным с кассой, к нему имелось три ключа — у хозяина, у кассира, а третий вручили Полю, когда тот водворился в этом мозговом центре завода.

Господин Отмон тратил значительные суммы на экспериментальные работы. В обязанности Поля входило составление сметы и оплата опытов. Для этого у него имелись специальная кассовая книга и чековые бланки, которыми юноша полностью распоряжался, отчитываясь только перед патроном.

Работа изобретателя с помощником строилась следующим образом: когда у великого конструктора возникала новая идея, он объяснял ее Полю, тот запирался в рабочей комнате и принимался за дело, стараясь как можно точнее воплотить в чертежах мысль хозяина. В комнате имелось все необходимое — полный чертежный набор, бумага, различные материалы и инструменты.