Вакханалия длилась час. Затем, как будто рука титана сжала плававшее над вершинами облако, из него хлынули потоки воды, настоящий водопад низвергнулся на землю, как во времена библейского потопа.

Буря прекратилась, молнии погасли, лес погрузился в глубокую тишину.

Дерево, под которым сидели Поль и Марьетта, выстояло. При свете непрекращающихся молний они видели, как неподалеку падали деревья. Одни ломались на половине своей высоты, другие на уровне нижних ветвей, третьи у корня. На земле образовались огромные завалы.

Молодые люди с тоской думали о Жозефе. Где он сейчас? Удалось ли ему спрятаться от грозы? Увидят ли они своего доброго друга? Чувствуя, как слабеет любимая, Поль начал проклинать свободу, за которую они оба скорее всего заплатят жизнями.

— Нужно было выбрать другое время, другую возможность, — в отчаянии шептал он, — нельзя было спешить, я сошел с ума, плохо все продумал…

— Не надо, Поль, не жалей ни о чем, — прервала жениха Марьетта слабым голосом. — Я не жалуюсь. Конечно, мне нехорошо, но я счастлива — ведь мы вместе.

— Пусть я проведу на каторге двадцать лет, только бы ты была жива!

— Что жизнь без тебя? Разве мне не было известно, на какой риск я иду? Я это знала, садясь на пароход.

— Если ты умрешь, я умру с тобой.

— Нет! Ты должен жить, я так хочу! А вдруг Провидение сотворит чудо? Так уже было однажды… Я не боюсь смерти, я люблю тебя…

Поль нежно обнял невесту и прижал к груди. Он шептал ей на ухо слова любви, временами забывая об их трагическом положении и погружаясь вместе с нею в сладостную дрему. Влюбленные поцеловались. Поцелуй был чистый, как их души, и горький, как их судьба.

Разбитые переживаниями и усталостью, они забылись тяжелым сном, не зная, проснутся ли на следующий день.

ГЛАВА 31

ХУЖЕ СМЕРТИ

Из забытья Поля и Марьетту вырвал голод. Было уже светло. Молодые люди удивились, что еще живы, и грустно улыбнулись друг другу. Оба подумали, что смерти ждать недолго и что лес будет им общей могилой. Мысль о Жозефе, которого они больше не надеялись увидеть, добавила горечи к их печали. Внезапно Поль вздрогнул — вдалеке раздались три громких удара с равными промежутками. В парной атмосфере леса, где все звуки приглушены и слышны, словно сквозь вату, эти удары прозвучали со странной отчетливостью. Они повторились и второй, и третий раз. Поль вспомнил, что путешественники, идущие через девственный лес, подают друг другу условный сигнал, вроде засыпанных в глубине шахты шахтеров. Ножом для рубки кустарника ударяют в определенном ритме по образующим арки корням. Удары разносятся удивительно далеко. Поль, пошатываясь, встал и три раза ударил ножом по воздушному корню, образовавшему красивый свод между их и соседним деревом. В ответ немедленно прозвучали три удара. Молодой человек снова постучал, и ему снова ответили. Исхудавшее лицо юноши осветила радостная улыбка.

— Майпури! — воскликнул он.

— Жив! Какое счастье! — слабым эхом отозвалась Марьетта.

Удары приближались. Через пятнадцать минут они раздались совсем близко, за громадным завалом поверженных бурей деревьев. Показался Майпури, усталый и промокший до нитки, но сияющий и счастливый. Радости не было границ. Все жали друг другу руки и обнимались.

— Что нового? — спросил Поль, когда прошел первый восторг.

— Прежде всего, поешьте, дети мои. — Майпури развязал свой мешок. Там были сливы типа мирабели, немного тверже и крупнее. Поль разделил их на три равные части, они с Марьеттой набросились на еду, а гигант тем временем продолжал:

— Это вам на закуску. Но у меня есть кое-что еще!

— Ура! Самое время, — с набитым ртом проговорил Поль.