В первую же ночь всех разбудил подземный грохот. Колебания земли были так сильны, что трудно было стоять на ногах. Толчки были резкие и недолгие. Однако после пережитых волнений никто долго не мог заснуть.

Утром Борис Леонидович отправился в маршрут. Несколько дней он изучал следы сейсмодислокаций на склонах гор. Он пришел к выводу, что в результате сильных подземных толчков нарушилась устойчивость склонов. Произошли грандиозные оползни и обвалы. Этим явлениям благоприятствовали выходы подземных вод, обводненные слои, по которым происходили основные подвижки. Мощность оползневых массивов достигала 60 м. По-видимому, очевидцам показалось, что "гора сдвинулась с места"...

Пытаясь детально разобраться в происходивших явлениях, Личков не жалел ни времни, ни сил. Он с легкостью преодолевал крутые склоны, карабкался по скалам (а ведь ему было уже за шестьдесят!). Надо еще учесть, что данная работа была для него "внеплановой". Ему предстояло изучать геоморфологию Вахшской долины, выяснить соотношения террас и денудационных поверхностей выравнивания. Этой работе Борис Леонидович придавал очень большое научное значение. Поэтому после недолгого пребывания в эпицентре землетрясения отряд направился в долину Вахша.

Теоретические исследования Личков постоянно соотносил с практическими задачами. Так, в 1950 г. он руководил несколькими полевыми отрядами, работавшими в нижнем течении Вахша главным образом в связи с проблемой вторичного засоления почв при орошаемом земледелии.

Надо заметить, что на полевых работах Борис Леонидович постоянно делился своими наблюдениями и выводами со студентами. Это была прекрасная школа, пробуждавшая у молодых людей любознательность, умение наблюдать природу, сопоставлять факты и приходить к логическим выводам. Как всякий настоящий учитель, он обучал прежде всего своим личным примером.

Впрочем, личный пример и умение увлечь сотрудника геологическими проблемами и исследованиями воздействовали не только на учеников Бориса Леонидовича, но и на всех, кто общался с ним в полевой обстановке. Вспомним, в частности, свидетельство академика АН БССР Г. И. Горецкого, который в значительной мере под влиянием Бориса Леонидовича начал глубокие и оригинальные исследования по палеогеографии четвертичного периода и палеопотамологии (истории древних долин пра-Волги, пра-Днепра и т. д.).

Борис Леонидович Личков был яркой, одаренной, творчески активной личностью. Он не любил проторенных путей в науке. Даже читая студентам лекции по вполне определенным курсам, нередко отступал от программы и начинал размышлять вслух над нерешенными научными проблемами, оспаривал привычные, но недостаточно обоснованные фактами гипотезы, выдвигал собственные идеи. Он постоянно использовал сведения из разных наук и прежде всего старался обучить методике научных исследований.

Неутолимая жажда познания не угасала у Бориса Леонидовича до самых последних дней жизни. Он был постоянно нацелен в неведомое и обладал редким даром открывать новые проблемы и выдвигать новые гипотезы и теории.

Очень показательна оценка одной из работ Б. Л. Личкова крупным советским биологом академиком АН УССР Н. Г. Холодным. В двух письмах В. И. Вернадскому Холодный упомянул о Личкове [* Эти материалы любезно предоставлены И. И. Мочаловым.]. Вот один отрывок из его письма:

"Недавно я прочел (в рукописи) интереснейшую статью Б. Л. Личкова "Геологические периоды и органическая жизнь". Несколько раньше познакомился с его идеями о роли почвы в литогенезе на материковых равнинах. Мне кажется, что Б. Л. несколько преувеличивает роль почвы в литогенетических процессах.