– Я крайне редко слышу «нет», Пикси, – провожу большим пальцем по центру кружевного клочка белья. – Практически никогда, – требовательно надавливаю там, где она особенно чувствительна, выбивая из легких Энджи шумный выдох и еще одно сдавленное жалкое «нет». – Это неправильный ответ, – отпустив подрагивающий подбородок, рывком задираю хлипкий топ, обнажая небольшие аккуратные груди.

Я знаю, как они выглядят. Неоднократно любовался розовыми маленькими сосками, превращающимися в твердые горошины, когда их владелица возбуждалась, а в последнее время она делала это непристойно часто. Почти каждую ночь. С моим именем на пухлых губах и мечтами о моем члене между ног.

Ты просто не оставила мне шанса, шалунья. Я обязан удовлетворить твои ожидания. Наклонив голову, смотрю на призывно торчащие соски. В реальности они еще безупречнее. Я произношу эту мысль вслух, сминая упругую плоть, дразня и пощипывая чувствительные ореолы пальцами. Энджи шумно дышит, ерзая своей классной задницей по моему окаменевшему и охеревающему от затянувшейся прелюдии члену. Терпи, приятель. Иногда ожидание стоит конечного результата. Надеюсь, это как раз наш случай.

– Хватит, Коооул, – мое имя вырывается с гортанным потрясенным стоном, потому что в этот момент я жестко дергаю вниз прозрачные стринги.

Кажется, что-то рвется. Может быть, кружево оказалось слишком тонким или не выдержала напора моя ширинка, или чертова шнуровка на дурацком топе, едва прикрывающем упругие сиськи, которыми пять минут назад Энж вертела перед каждым облизывающимся на нее парнем.

– Не бойся признаться, как сильно тебе хочется, чтобы я продолжил. Мне можно рассказать обо всех своих грешных желаниях.

– Нам нельзя, – жалобно бормочет Энджи, я прикусываю ее шею, зализывая рану горячим языком.

– Кто сказал? – ухмыляюсь, сжимая в ладони отяжелевшую красивую грудь. Отпускаю, тут же сжимаю вторую, поочерёдно растираю соски, толкаясь вздувшейся эрекцией в голую задницу. – Нам можно все. Я разрешаю, Пикси. Хочешь кончить по-настоящему? Или вернуть тебя к твоим прыщавым друзьям? Кому первому ты бы дала трахнуть свою мокрую дырку? Или она мокрая только для меня?

– Боже, заткнись, – по ее телу проходит дрожь, колени разъезжаются шире, предоставляя полный доступ. Между ног она тоже безупречная, гладкая, идеальная и восхитительно блестящая от выступивших соков. Никем нетронутая и дико голодная. Сегодня она получит дозу долгожданного кайфа.

– Сколько раз ты представляла, как я тебя трахаю, Пикси? – хриплю я в ухо задыхающейся от похоти Анджелины.

– Много, – честный ответ вызывает у меня короткий прилив нежности. Наклонявшись ниже, я целую ее в уголок рта, повернув (. Повернув) голову, она пытается поймать мои губы. – Очень много, – шепчет Энджи, обводя язычком нижнюю. Прикусывает и тянет, вступая в игру. – Постоянно об этом думаю.

О да, дочь шейха умеет отрываться по полной. С ней будет по-настоящему жарко.

– Хочешь смотреть? – глухо спрашиваю, уклонившись от поцелуя. Она вряд ли осмысливает вопрос, но все равно кивает. Послушная кошечка. – Заправь подол юбки за пояс, – приказываю, почти касаясь мочки ее уха. Пикси без колебаний исполняет, освобождая нам обоим обзор на мои развратные действия и горячую реакцию пока еще девственной плоти на каждое прикосновение моих пальцев, нагло исследующих мокрые складочки.

– Нравится? – шёпотом задаю вопрос, продолжая ритмично надавливать на чувствительный комочек, размазывая обильную влагу по налившимся лепесткам. – Отвечай! – сдавив камушек соска, я одновременно хлопаю верхней частью ладони по клитору, заставляя Энджи взвизгнуть от неожиданности и возбуждения.