Каландин поднял руку:

– Ты убедил меня. Выводы сделал правильные. Забирай отряд Есаула, он твой!

– Мы не договорились об оплате.

– Что ж! Давай решим вопрос об оплате взаимных услуг. Я передаю тебе отряд Есаула, ты же взамен, как отработаешь заказ, по восточному обычаю приносишь мне голову предателя Игната Верехова. И доказательства того, что весь его отряд уничтожен. Видеокассеты будет достаточно. Но Есаула – отрезанную голову! Когда она упадет к моим ногам, будем считать, что обязательства друг перед другом мы выполнили. И разойдемся с миром. Такой договор тебя устроит?

– Устроит, Георгий Дмитриевич!

– Когда планируешь покинуть хутор? Желательно быстрее! Иначе…

– Я все понял! Завтра, в 10.00 нас уже не будет на хуторе!

– Хорошо! Охрана покажет комнату, где сможешь отдохнуть. Или ты устроишься вместе с Есаулом?

– Так будет лучше для дела!

– Хорошо! Поступай, как считаешь нужным! И постарайся до отъезда не тревожить меня. Плохо себя чувствую. Лягу, отлежусь!

– Да, да, конечно! Я все понял. Спасибо, Георгий Дмитриевич, и до свидания!

Глава 4

Карахан вышел во двор, присел на скамейку у фонтана под развесистой ивой. К нему подсел Верехов:

– Ну, что, Ваха? Чем закончился разговор с боссом?

Карахан взглянул на Есаула:

– Ты, кажется, прав, Игнат, Каландина пора менять.

– А что я говорил? И так зажился на этом свете. И все время барствовал, что при коммунистах, что при бандитах и демократах.

– Знаешь, он запросил за использование твоего отряда миллион евро!

– Старая жаба. Ему-то за что миллион?

Карахан, не обратив внимания на реплику Есаула, продолжил:

– А потом передумал.

– Просветление нашло? Снизил цену?

– Да нет, Игнат, он вообще отказался от денег!

– С чего бы это?

– Ни с чего. Просто Каландин решил изменить условия нашего договора и запросил вместо миллиона евро твою голову, естественно, после удачно проведенной операции «Зигзаг».

Верехов побледнел:

– Что? Мою голову? В каком смысле?

Карахан усмехнулся:

– В самом прямом, Есаул, в самом прямом. После проведения операции я должен обеспечить уничтожение твоего отряда, ну а тебе просто-напросто отрезать башку. Без разницы, живому или мертвому. Затем окровавленную голову привезти в усадьбу господина Каландина и бросить ее к его ногам. И никаких денег.

Караханов погладил бородку:

– Вот так, Игнат! Видимо, босс узнал, что ты желаешь его смерти. А такие люди, как он, подобного не прощают. Вопрос, откуда он мог узнать, что ты ищешь ему замену?

Есаул воскликнул:

– Да я только тебе в первый раз намекнул, что Каландину пора на погост!

– Только ли мне, Игнат? Ведь если это так, то получается, что я сдал тебя Каландину?!

– О тебе речи нет, Ваха, да не поверил бы твоим словам босс. Устроил бы проверку. Ты не обижайся, я просто размышляю. Черт, где и когда я мог проколоться? Если… если только на свадьбе Морды…

– Кого?

– Морды! Это погоняло одного из моих бойцов, Ваньки Мордовцева. Я тогда пережрал, бузу устроил, поутру пацаны говорили, что и на Каландина наехал. Но сам ни хрена не помню. Может, тогда и сболтнул лишнего, а сучонок, Мельник, шестерка босса, все тому и доложил, представив мой пьяный базар в выгодном ему свете.

Карахан произнес:

– Язык мой – враг мой! А почему у тебя плохие отношения с помощником Каландина? Насколько слышал, он человек спокойный, уравновешенный, в прошлом капитан, тоже спецназовец.