«Знаешь, я почему-то часто вспоминаю, как делал тебе предложение. Как, преодолев страх и неизвестность, прыгнул к твоим ногам с парашютом, желая произвести на тебя максимально выгодное впечатление. И ведь ты согласилась – и мы с тобой прожили вместе больше года, и родили Юрочку – и сейчас я вспоминаю эти наши с тобой дни в домике в Болшево как самые лучшие в моей жизни. Даже соседка-хозяйка тетка Дуська кажется мне теперь гораздо более симпатичной». – Тетку Дуську он приплел, чтобы маленько снизить любовный и ностальгический пафос и Галка уж совсем не задавалась.

Он перечитал письмо, сложил и запечатал конверт.

Ответ от Гали пришел неожиданно и быстро и оказался на удивление теплым. Тому имелись свои причины.

Галя

Прошел год, как ее похитил генерал Провотворов, а она снова стала чувствовать себя так же, как раньше, в доме у свекрови, матери Владика. То есть словно в клетке. Да, в золотой, но – клетке.

Пусть она жила в доме напротив Кремля – в том самом, что впоследствии, благодаря Юрию Трифонову, назовут «Домом на набережной», а сейчас именовали даже более пафосно, «Домом правительства». Пусть в ее распоряжении имелась целая четырехкомнатная квартира – в то время как большинство семей страны ютились в коммуналках, общагах и бараках. Пусть даже никаких проблем у нее не было, в отличие от простых советских людей, ни с продуктами питания, ни с промтоварами. Благодаря высокой должности Провотворов обслуживался в «двухсотой» секции ГУМа, где вышколенные продавщицы готовы были предложить для его «племянницы» (как он представлял им Галю) наилучшие импортные товары: от ботиков и чулок до крепдешиновых платьев и костюмов из тончайшей английской шерсти.

С полуторагодовалым Юрочкой сидела няня, которая мальчика очень любила и за услуги которой платил генерал – Галя даже не знала, сколько. Без работы Иноземцева, правда, существовать не могла – как и все советские женщины, иначе была воспитана. Как бы судьба ее ни баловала, не желала она быть тунеядкой. Труд в королевском ОКБ‑1, правда, не сильно ее радовал: приходилось переводить бесконечные статьи из американских технических журналов про реактивное движение. Да и ездить далеко – аж в Подмосковье, электричкой с Ярославского вокзала, в Подлипки, но зато против общего движения народных масс: утром из центра к окраине, а вечером наоборот. Имелись в ее работе и другие привилегии. Кое-кто из девочек с работы, к примеру, как это называется, подхалтуривал и переводил, для себя и редких любителей, с английского книжки, которые в официальных издательствах ни за что не издавались: детективы Агаты Кристи, Рекса Стаута и Дэшила Хэммета. Их Гале давали на пару дней, и она их читала по-русски и по-английски. Единственное, что требовалось, – заворачивать обложки в газетки, чтобы попутчики в общественном транспорте не заметили, что гражданка штудирует неподцензурную литературу. А когда прошло время и Галя как читательница зарекомендовала себя, ей даже стали давать – но строго на одну ночь и без выноса из дома! – «Дивный новый мир», «Скотный двор» и «1984».