— Хорошо, — поразмыслив, согласился Тэодер.

— Впрочем, я виновата перед тобой значительно больше Ноута и должна извиниться, — честно констатировала Элия, глядя в дымчато-серые глаза Тэодера, способные быть и жестко-стальными, убийственными в прямом смысле этого слова, но обыкновенно наполнявшиеся тихой нежностью, при виде кузины.

Вот и сейчас принц улыбнулся ласково, поднес руку собеседницы к губам, удивленно промолвил:

— О какой вине ты говоришь, дорогая?

— В это Новогодье я расслабилась, заигралась, допустила несколько ошибок с контролем силы, — нахмурившись, ответила принцесса. Она никогда не лгала кузену. Во-первых, потому, что он как никто другой умел чувствовать вранье, недомолвки и уловки, во-вторых, им нечего было делить, а, следовательно, и незачем было обманывать друг друга. Зато помощь, как понимали оба, максимально эффективна при максимальной честности. — Мне не следовало вовлекать тебя в наши забавы с Колесом Случая и не следовало столько пить на маскараде.

— Я благодарен Кэлберту за его выходку, обернувшуюся столь восхитительным сюрпризом, — возразил Тэодер, с невольной блаженной улыбкой вспоминая фант «поцелуй спящего Тэодера» из карточной игры «Колесо Случая», с досады назначенный принцессе братом-мореходом. — А «пятнадцать минут тайны» на маскараде, выпавшие мне, считаю лишь удачей. Не становись строже, Элия, не лишай меня радости, дорогая. Я постараюсь не доставлять тебе больше проблем. Договорились? — в голосе принца прорезались настойчивость и беспокойство. Он не так уж многого хотел от кузины, но за крохи имеющихся привилегий готов был сражаться отчаянно.

— Не знаю, милый, посмотрим, — не стала твердо обещать принцесса, весьма встревоженная последними невольными экспериментами с силой любви. — Только если это будет безопасно для твоего рассудка.

В последнее время богиня неоднократно отмечала всплески интенсивности воздействия, проявляющиеся даже при наличии постоянных блоков, за которыми с ранней юности держала большую часть таланта. Пока данных по происшествиям было маловато. Однако Элия подозревала, что не прошли бесследно для устоявшейся системы сдерживания и контроля ни общение с будущим Джокером — шальным, неконтролируемым Элегором Лиенским, ни постоянные перемещения в Межуровнье — принципиально иную, отличную по структуре реальность, ни применение чудовищной силы Пожирательницы Душ для спасения родственников. А ведь еще имелось три постоянных любовника, каждый их коих подсознательно жаждал ощутить силу любви целиком и обладал почетным титулом «Ферзь Джокеров».

— Мы привыкли к твоей силе, дорогая. Она подобна пламени, временами жжет больно, но и согревает замерзшие сердца. Взгляни на это по-другому: ты боишься, что я буду любить тебя слишком сильно, но, даже обладая правом выбирать, я предпочел бы эту любовь к самой достойной из женщин пустой вспышке страсти к любой случайной девице из миров. Меньше проблем, меньше неприятностей и душевных мук, и мне, и ей. Я знаю, сознательно ты никогда не причинишь мне боли, не будешь искать выгоды в своем могуществе за счет чужих мук. Та, кто уверена в силе, бережет чужие сердца.

— Не верю, что ты так расчетлив, — удивленно качнула головой Элия.

— Я пытаюсь рассуждать так, чтобы прекрасная Богиня Логики рассмотрела мои доводы и поверила, — скромно улыбнулся Тэодер, сложив пальцы домиком.

— Обязательно рассмотрю, — пообещала принцесса, поднимаясь с дивана и нежно целуя кузена в щеку на прощание.