— Ревнуешь что ли? — посочувствовал герцог.

— А ты бы не ревновал? — пожал плечами принц, слишком внимательно любуясь голубым цветком.

— Не знаю, сложно сказать. Я никогда не соперничал с Нрэном из-за женщины, наверное, не нашлось такой, какая бы нам обоим по вкусу могла прийтись, — честно признал Элегор, — если только клинок. Но из-за меча я бы спорить не стал… Наверное…

— Из-за меча я бы тоже не стал, — неожиданно желчно усмехнулся Лейм. — Значит, ты вместе с Элией и Нрэном где-то пропадал?

— Ага, мы ему классный розыгрыш устроили. Под личинами из паутины арадов с отрядом по мирам таскались, искали части тела Темного Искусителя по заданию Источника, не нашего, конечно, Скалистого Источника Безумия.

— И Нрэн не узнал Элии? — вопреки ожиданиям друга Лейм поинтересовался не сутью поисков, а совершенно незначительной, хоть и забавной мелочью.

— Нет, паутина арадов даже для его чутья не прошибаема, Туолис, архонг арадов, лично делал, — похвастался Элегор. — Впрочем, Элия твоя и под личиной мужиками вертит, как жонглер цветными шариками. Потом нам все равно открыться пришлось, когда к леди Ведьме Связист заявился.

— Понятно, — кивнул Лейм и спросил, отвернувшись-таки от окна, и пристально глядя на Элегора: — Как ты думаешь, Гор, она любит его?

Даже у герцога не возникло ни тени сомнения касательно персонажей, скрывающихся за местоимениями «он» и «она». Ясный пень, речь шла вовсе не о безнадежной страсти богини к Силам-Посланникам. К тому же, пожелай принцесса чего-нибудь эдакого от Связиста, тот моментально согласился бы. Хмыкнув, Элегор пожал плечами и ответил:

— Кто их баб разберет. Мы и обычных-то через раз понимаем, а тут Богиня Любви…

— Ты покраснел, — обронил наблюдательный принц. — Почему?

— А-а, ну я как-то не вовремя в палатку к Нрэну заглянул, когда он с Элией… — герцог смутился, рассказывать о том, как обожаемая Леймом женщина занималась любовью с другим не хотелось.

— Он настолько великолепен? — задал молодой бог вопрос, извечно мучающий любого соперничающего за внимание женщины.

— Не приглядывался, — попробовал пошутить Элегор, поймал настойчивый взгляд друга и кивнул: — Да, он хорош. Но ведь и ты из семьи Лимбера, и если Элия выбрала тебя из всех своих охочих до ласк родичей, значит считает, что ты достаточно хорош для нее. Так чего тебе еще надо?

— Я дурак, — пожал плечами тот, кого герцог считал самым умным парнем в Лоуленде, а может, и на всем Уровне, — понимаю, что никогда не буду единственным, понимаю, насколько великое счастье и честь мне выпали, а все равно ревную, хоть и безумно радуюсь одновременно.

— Она настолько хороша? — в свою очередь не удержался и полюбопытствовал Элегор. Уж больно давно его одолевал исследовательский зуд, а теперь, «раз пошла такая пьянка», вопрос пришелся к месту. Проверять-то на практике таланты Элии герцога никогда не тянуло.

— Я влюблен безумно. Для меня она лучшая из женщин, но даже если бы это было не так… Да, она идеальная любовница, именно такая, какую ты хочешь, даже если ты сам вовсе не отдаешь отчета в том, чего желаешь, — признался Лейм откровенно, ибо прекрасно знал, что Гор ему не соперник, и уже веселее спросил: — Так за какими такими кусками тела вы охотились в мирах?

— Значит, все началось после того, как Элия угробила на дуэли стервозную посольскую жену, — ухмыльнулся герцог, — и решила совместить приятное с полезным, смывшись в миры под личиной к Нрэну.