— Ты знал, что здесь есть тайный ход? — холодно спросил Тан, и я покачал головой.

— Мне казалось, что знаю все его секреты, но я ошибался. — В моем голосе послышалось смирение. Наверное, в глубине души я понимал все это время, что нам не удастся свершить правосудие над вельможей Интефом. Он был любимцем богов тьмы и пользовался их покровительством.

— Расфер сбежал вместе с ним? — Тан покачал головой.

— Я приказал запереть его в арсенале вместе с князьями, но оба сына Интефа, Менсет и Собек, исчезли. Скорее всего, именно они организовали убийство стражников и побег отца.

Тан снова полностью овладел собой, но чувствовалось, что гнев его еще не угас.

— Ты так хорошо знаешь Интефа. Что он будет делать? Куда отправится? Как мне поймать его?

— Я знаю только одно: он подготовился к подобной напасти. В Нижнем царстве хранил сокровища у знакомых купцов и законников. Даже торговал с лжефараоном. Помоему, продавал ценные сведения его военачальникам. Наверняка будет встречен там с распростертыми объятиями.

— Я уже послал пять быстрых ладей на север с приказом обыскивать все суда, которые они нагонят.

— У него есть друзья за Красным морем. Он отправлял сокровища купцам в Газу, на берег северного моря, чтобы те сохранили их. Заключал сделки с бедуинами. Многие из них служили ему. Они помогут ему пересечь пустыню.

— Клянусь Гором, у него, как у крысы, нора одна, а выходов дюжина. Как могу я перекрыть все?

— Никак. Фараон ждет нас, он хочет присутствовать при казни. Тебе придется доложить ему о бегстве.

— Царь будет разгневан, и по праву. Я не выполнил свой долг, позволил Интефу сбежать.

Но Тан ошибался. Фараон с поразительным спокойствием выслушал известие о побеге Интефа. Я не могу объяснить это. Наверное, огромные богатства, попавшие к нему в руки, смягчили его чувства, а кроме того, в глубине души еще могла таиться любовь к великому визирю. Но с другой стороны, фараон был добродушным человеком, и созерцание казни вельможи Интефа, которого должны были прибить к воротам, вряд ли доставило бы ему удовольствие.

По правде говоря, он выказал легкое раздражение и порассуждал об обмане правосудия, но пока мы находились у него, тайком поглядывал на список сокровищ Интефа. Даже когда Тан признал себя ответственным за побег пленника, фараон отмахнулся.

— Вина за это полностью лежит на начальнике стражи. Чаша с ядом, которую ему поставил Интеф, уже послужила наказанием. Ты послал ладьи и войска в погоню за беглецом. Ты сделал все, что должен был сделать, вельможа Харраб. Тебе остается только выполнить свой долг и привести в исполнение приговор, вынесенный остальным преступникам.

— Готов ли фараон присутствовать на казни? — спросил Тан, и фараон оглянулся, как будто искал повод остаться со списком сокровищ и докладом сборщика податей.

— У меня много дел, вельможа Тан. Начинайте без меня. Доложите, когда приговор будет приведен в исполнение.

НАРОД проявил такой интерес к казни, что отцы города решили построить «трибуны Таиты» перед главными воротами. Они брали по серебряному кольцу за место. Недостатка в желающих не было, трибуны забиты до отказа. Толпы зрителей, которые не смогли получить места на трибунах, разместились на полях за стенами города. Многие принесли с собой пива и вина, чтобы отпраздновать казнь и произносить тосты князьям сорокопутов. Мало кто из присутствующих не пострадал от набегов разбойников, многие потеряли мужей, братьев или сыновей.

Совершенно обнаженными и связанными, как и приказал фараон, осужденных провели по улицам Карнака. Толпы народа выстроились вдоль их пути и забрасывали навозом и грязью, кричали оскорбления и трясли кулаками.