Они писали, что у реки нет конца и что она бежит с самого края земли. Уверяли, что за первым порогом существует еще один, более чудовищный, который не может преодолеть ни человек, ни корабль. Утверждали, что путь от первого порога до следующего занимает целый год, а река продолжается и за этим порогом.

Я хотел увидеть это. Больше всего на свете хотел увидеть, откуда течет великая река, основа нашей жизни.

Когда же я наконец засыпал над свитками при свете ламп, мне снился образ приветствующей нас богини, которая сидит на горе и из влагалища которой текут две струи воды. Хотя спал я мало, на рассвете просыпался бодрым и свежим и снова спешил на пристань, чтобы продолжить приготовления к путешествию.

К счастью, большая часть канатов для флота изготовлялась в мастерских Элефантины. Поэтому я мог выбирать лучшие канаты в стране. Одни были толщиной с палец, другие — с бедро, и я заполнил ими все свободное пространство в трюмах кораблей, еще не занятое припасами. Я понимал, как они нам понадобятся, когда мы пойдем через пороги.

Нет ничего удивительного в том, что на Элефантине подняли головы те из нас, кто был слаб духом и чья решимость поколебалась. Испытав лишения дальнего путешествия, многие решили, что сдаться на милость гиксосов предпочтительнее путешествию в глубь раскаленной пустыни юга, где их будут подстерегать дикари и невиданные звери.

Когда Тан узнал, что тысячи подданных хотят покинуть флот, то рассвирепел.

— Проклятые предатели и изменники, я знаю, что с ними делать! — криво усмехнулся он и предложил загнать их на корабли войсками.

Сначала моя госпожа поддержала его, но по другой причине. Беспокоилась о благополучии подданных. А кроме того, она дала обет не оставлять никого на милость гиксосов.

Я спорил с ними половину ночи, прежде чем убедил их, что лучше избавиться от тех, кто не хочет следовать за нами.

В конце концов царица Лостра издала указ, в котором говорилось, что каждый, кто хочет остаться в Элефантине, может сделать это. Однако она добавила кое-что к тексту указа от себя. Указ прочли вслух на каждой улице города и на пристанях, где стояли наши корабли.

«Я, царица Лостра, правительница Египта, мать царевича Мемнона, наследника двойной короны обоих царств, даю народу своей страны торжественное обещание. Я клянусь перед всеми богами и призываю их засвидетельствовать мою клятву: я клянусь, что по достижении царевичем совершеннолетия я вернусь с ним в город Элефантину, возведу его на трон Египта и возложу на его голову двойную корону, чтобы он изгнал поработителей и милостиво правил вами всю свою жизнь. Я, царица Лостра, правительница Египта, говорю вам это».

Этот ее указ и клятва умножили стократно любовь и верность простого народа к моей госпоже и царевичу. Я сомневаюсь, чтобы за всю тысячелетнюю историю нашей страны какой-нибудь ее правитель был так обожаем народом.

Когда составили списки тех, кто желает отправиться с нами за пороги, я без малейшего удивления заметил, что в них вошли почти все, чья верность и чьи таланты были особенно ценны.

Тех, кто пожелал остаться в Элефантине, мы могли оставить без особой печали. Прежде всего это касалось жрецов.

Однако время показало, что оставшиеся в Элефантине тоже доказали свою преданность. После долгих лет нашего исхода мы получили от них сведения о состоянии страны, и, что гораздо важнее, они поддерживали пламя надежды в сердцах народа, надежды на возвращение царицы Лостры и царевича Мемнона и хранили память о ней.

Постепенно за долгие и горькие годы тирании гиксосов легенда о возвращении царевича распространилась по обоим царствам, и весь народ Египта от первого порога до семи устьев дельты поверил в возвращение царевича и молился в ожидании этого дня.

ГУИ привел лошадей к Элефантине и держал их в полях на западном берегу под оранжевыми дюнами пустыни.