Вряд ли, но я кивнула.

— Я не хочу оставаться в нашем мире.

Я поймала его руку и положила её туда, где билось моё сердце и повернулась в его объятиях.

— Что? Что ты имеешь в виду?

Густые ресницы прикрыли его глаза.

— Если мы останемся в нашем мире, мире Гематои, мы не сможем быть вместе. Будут такие, которым всё равно, но... это слишком рискованно, даже если мы сможем получить назначение в одно и то же место.

Воздух покинул мои легкие и я уставилась на него.

— Но если ты уедешь, ты больше не сможешь быть Стражем, а тебе это нужно.

Он поднял глаза, встретившись со мной взглядом.

— Мне действительно это нужно. Быть Стражем важно для меня, но это не мой мир и не моё сердце. А ты — да. И я хочу, чтобы ты была в моей жизни, по-настоящему в моей жизни. Это единственный способ.

Мне внезапно захотелось плакать. Снова. Я даже не могла придумать связное слово, и я знала, что он чувствует, как моё сердце бьется об его ладонь, но мне было всё равно.

Айден придвинулся ближе, прикасаясь губами к моим.

— Я люблю тебя, Алекс. Я все отдам ради тебя, и я знаю, что ты тоже об этом думала, но это тебе решать.

Могла ли я отказаться... от этой почти врожденной необходимости стать Стражем? Могла ли я отпустить желание, движимое укоренявшимся годами чувством долга и необходимостью каким-то образом загладить то, что произошло с моей матерью? Оставить этот мир значило, что нужно каким-то образом влиться обратно в мир смертных, то, что у меня совершенно не получалось в течение трех лет. Старые страхи всплыли на поверхность в этот момент, в то время как годы, когда я не могла влиться в тот мир, чувствовала себя уродом, всплыли на поверхность. Смертные, по большей части, от природы чувствовали себя неуютно рядом с нами и в то же время мы привлекали их. Было сложно находиться рядом с ними, постоянно притворяясь.

Но я думала о будущем, которое не включало в себя Ковенант или профессию Стража. Я просто никогда не считала это возможным, но когда я смотрела в глаза Айдена и видела только любовь, любовь ко мне, я знала, что смогу это сделать. Мы смогли бы это сделать. Айден стоил этого. Наша любовь стоила. Жизнь среди смертных душила меня до этого, но сейчас она могла дать свободу, которой я желала. И вместе всё казалось возможным.

Подняв голову, я встретилась с его серебряным взглядом. Я всегда могла сказать, что Айден чувствует по цвету его глаз, и сейчас он выложил передо мной карты и все равно давал мне выбор.

— Я. Я могла бы это сделать — прошептала я. — Я сделала бы это.

Дрожь сотрясла тело Айдена.

— Я почти боялся, что ты скажешь нет.

С затуманенными глазами я накрыла ладонью его щеку. Мою ладонь царапала щетина.

— Я никогда не смогла бы сказать тебе нет, Айден. И я никогда не хотела бы. Но... но что насчет Дикона и Маркуса? Как мы это сделаем?

— Я думаю, они должны знать. Мы можем им доверять.

Было столько "если" в этом плане. Как мы могли сбежать из Ковенанта и от общества, которое вероятнее всего не захотело бы отпускать ни одного из нас? Нам нужен был план, хороший план, чтобы у нас был шанс заставить его работать, но сейчас, сама идя наполняла меня теплотой и надеждой. А надежда, такая хрупкая вещь, но она заставляла меня идти вперед.

Айден опустил голову, поднося свои губы к моим. У него вырвался гортанный звук и поцелуй углубился. Нерешительное прикосновение уступило чему-то несравненно большему. Когда он повернулся, охватывая мое тело словно теплым одеялом, мое сердце загрохотало. Я чувствовала так много, и все же недостаточно — всегда недостаточно. Это было желание, поглощающее и чистое, которое никогда не пропадет. Я потерялась в руках Айдена, потеряла счет поцелуям, наши тела двигались и в этим моменты мы наконец-то нашли способ остановить время.