Унтер-офицер получил на вооружение так называемую полупику (по-немецки: «курцгевер»). Подобно эспонтону, полупика также происходит от протазана. Нередко пишут, что эспонтоны и полупики, якобы, служили только зримыми признаками офицерского и унтер-офицерского звания. Однако это не совсем верно. Хотя их чисто боевая ценность была невысока, эспонтоны и полупики выполняли немаловажную функцию ориентиров для выстроенных в длинные линии пехотинцев в ходе строевой подготовки, да и на полях сражений. Кроме того, солдаты феодальных армий были приучены бояться этого колющего оружия, особенно если оно находилось в руках унтер-офицеров, замыкавших строй или стоявших за линией. Унтер-офицерам довольно часто приходилось пускать свои полупики в ход против солдат, пытавших дезертировать с поля боя, замедлявших шаг в наступлении или ломавших строй (конечно, чаще всего используя при этом не острый наконечник, а древко).

            В прусской армии в эпоху Фридриха Великого использовались офицерские эспонтоны с закругленным основанием клинка, коротким острием и поперечной перекладиной, предназначенной для отражения неприятельских ударов. В 1756 г. унтер-офицерские полупики получили в основании своего широкого обоюдоострого клинка два выгнутых наружу и книзу серповидных отростка.

             В Российской Империи в правление Государя Павла Петровича, наряду со всем прочим, были введены также офицерские эспонтоны и унтер-офицерские полупики прусского образца. Во время Итальянского похода Суворова они сослужили неплохую службу русским воинам, гревшимся в альпийских снегах у костров, разожженных из этих эспонтонов и полупик. Великий Князь Константин Павлович, участвовавший в суворовском походе, не преминул рассказать своему Венценосному батюшке об этом эпизоде. Судя по всему, Император Павел остался не очень доволен.

              Пехотное древковое оружие было окончательно снято с вооружения европейских армий к концу XVIII столетия (в Пруссии – только в 1806 г.).

Кавалерийская пика на вооружении уланских полков

Несмотря на то, что во многих армиях Европы кавалерийская пика – прямая преемница рыцарского, жандармского и польско-литовского гусарского копья – казалось, полностью утратила свое былое значение, формирование уланских полков привело к возрождению ее роли в вооружении конницы. Так, в 1740-41 гг. по приказу Фридриха II Прусского был сформирован уланский полк. Но затем «король-философ» расформировал его и преобразовал в гусарский полк, ибо, как видно, счел гусар более перспективным видом кавалерии. Правда, позднее, с учетом опыта освободительных войн против наполеоновской тирании, во многих странах Европы, в том числе и в Пруссии, уланские полки были восстановлены.

Однако, по мере нарастания огневой мощи пехоты и артиллерии, особенно ярко проявившейся во второй половине XIX в., военное значение кавалерии, а вместе с ней – и кавалерийской пики – продолжало падать. Тем не менее, по повелению ставшего в 1888 г.германским Императором Вильгельма II Гогенцоллерна, надеявшегося, в преддверии I мировой войны, добиться стратегического преимущества над «Францией – исконным врагом всех германцев», с подачи генерала фон Мосснера, на вооружение германской конницы в 1895 г. была принята стальная трубчатая кавалерийская пика. Накануне войны деревянные пики с металлическим наконечником стали заменяться на цельнометаллические трубчатые и в ряде других стран Европы (в частности, в России). Впрочем, в ходе мировой войны была наглядно продемонстрирована бесполезность этого вида оружия, да и кавалерии вообще. Пожалуй, единственным исключением явились события периода Гражданской войны в России и некоторых соседних государствах, в которых конница и кавалерийские пики продолжали использоваться (в том числе немецкими и балтийскими белыми добровольцами в составе Железной дивизии, Балтийского ландесвера и Немецкого Легиона в 1918-19119 гг.