— Конечно, — сказала Аврора, гадая, что же это за книга. Николас повернулся к огню.

— Есть у меня к тебе еще одна просьба, Аврора, — сказал он, задумчиво глядя на язычки пламени. — Обещай, что выполнишь ее.

— О чем вы?

— Я хочу, чтобы завтра ты отправилась на Монтсеррат.

— Завтра? Так скоро?

— Мне легче будет уйти в мир иной, если я буду знать, что благополучие Равенны в твоих руках.

По спине у Авроры пробежал холодок. Завтра он умрет. Как можно отказать ему в такой малости?

— Обещаешь?

— Обещаю, — севшим от волнения голосом ответила Аврора.

Николас удовлетворенно кивнул.

— В порту Монтсеррата ждет корабль, готовый к отплытию в Англию. Твой кузен отвезет тебя на остров и посадит вас с Равенной на корабль. Извини за причиняемые неудобства, но причина для спешки вполне реальна: Равенна пока не знает, что меня ждет, но если ей это станет известно, она может поступить опрометчиво — например, броситься мне на выручку.

— Я непременно выполню вашу просьбу, — пробормотала Аврора. — Это совсем не трудно. Почти все вещи я успела упаковать до того, как… встретилась с вами. Я собиралась в ближайшие дни отплыть в Англию.

— До того как я вторгся в твою жизнь, ты хочешь сказать, — с усмешкой произнес он.

Авроре нечего было возразить. Честно говоря, она радовалась тому, что он ворвался в ее жизнь и избавил от тягостного замужества, но сейчас обсуждать ее чувства было едва ли ко времени.

Николас сделал еще глоток бренди. Она любовалась его классическим профилем, бронзовым в свете огня.

— Ну что же, — сказал он без горечи, словно забыл, что это его последняя ночь, — завтра для тебя все это закончится.

Аврора повела плечами — еще одно напоминание, еще одно дуновение смерти.

Николас наклонился, чтобы еще раз поворошить угли в камине, и светлая прядь упала ему на лоб. Он поднял руку, чтобы убрать волосы, и Аврора заметила на бинте кровь.

— У вас открылась рана! — в тревоге воскликнула она, вскочив с кресла.

Он коснулся повязки, и пальцы его окрасились красным.

— Да, пожалуй. Наверное, я задел шов, когда мылся.

— Можно мне посмотреть?

Он приподнял бровь, но не стал возражать, когда она подошла к нему и осторожно коснулась раны.

— Вы не могли бы повернуться к свету?

Аврора поставила оба стакана на тумбочку и подкрутила лампу. Николас присел на край кровати, наблюдая за тем, как она осторожно снимает бинт.

— Не думаю, что ты этого ждала от первой брачной ночи, — тихо произнес он. — Мне жаль, прости.

Нет, разумеется, нет. Был бы жив Джеффри, и этот день, и эта ночь сложились бы совсем по-другому. Она не готовилась бы к тому, чтобы отдать себя совершенно чужому человеку, не была бы так взволнована его близостью и так сильно возбуждена.

Аврора мысленно отругала себя. Не время сейчас думать о Джеффри, тем более безнравственно сравнивать его с Николасом. Джеффри умер, и Николас тоже скоро умрет.

Словно угадав ее мысли, Николас спросил:

— Ты очень любила своего жениха?

Она вспыхнула, покраснев от того, что он неверно понял причину ее грусти.

— Да, очень.

Стараясь стряхнуть с себя меланхолию, Аврора быстрым шагом подошла к раковине и смочила край полотенца.

— Рана кровоточит. Я должна ее промыть, чтобы кровь не попала на волосы.

— Делай что считаешь нужным.