Аврора загрустила — она до сих пор не могла смириться с утратой. Надо отдать Николасу должное — он любил рисковать ради самого риска, но сколько людей обязаны ему жизнью! Этот человек не заслуживал такого конца, и Аврору до сих пор мучила мысль, что она не все сделала для его спасения. Если бы только она сообразила прийти к губернатору раньше… Если бы только… Но теперь уже ничего не исправить.

Она предпочла запомнить его таким, каким узнала в ту единственную ночь, что подарила им судьба, — нежным и ласковым любовником, стараясь не думать о том, каким он был утром — холодным и равнодушным.

— Насколько я понимаю, — продолжал допытываться Клифтон, — ваш отец далеко не в восторге от вашего брака. — Не в восторге, — эхом откликнулась Аврора.

Многие были шокированы ее поступком, но гнев отца перешел все границы. Однако отец тщательно его скрывал от посторонних, демонстрируя полное безразличие к ее судьбе, что, впрочем, Аврору вполне устраивало.

Отец сдержал слово и не давал ей ни шиллинга, но вдова Николаса Сейбина была вполне обеспечена, чтобы не переживать из-за подобных пустяков. Люсьен Тремейн, он же граф Уиклифф — кузен Николаса, быстро разрешил все проблемы, связанные с получением денег, хотя мог бы создать для нее немало трудностей и даже лишить возможности распоряжаться завещанными Сейбином деньгами вплоть до окончания военных действий. Уиклифф оказывал ей всяческую поддержку в то время, как многие члены высшего общества устроили ей обструкцию. Именно Уиклиффу Аврора была обязана тем, что ее везде принимали и приглашали — Уиклифф был слишком влиятельной персоной, чтобы пренебрегать его родственницей, и Аврора была ему очень признательна.

Итак, Аврора поселилась отдельно от отца, и ее друзья и знакомые регулярно навещали ее, скрашивая одиночество. По иронии судьбы, овдовев, она стала завидной невестой. Особенно для охотников за приданым и прочей малопочтенной публики. Интересно, к какой категории относит себя Клифтон, вот уже битый час он от нее не отходит.

— Полагаю, — сказал Клифтон, — ваш отец не единственный, кто был огорчен вашим замужеством. — Клифтон указал взглядом на высокого с брюшком мужчину, в костюме короля Генриха Восьмого. Холфорд, а это был он, явно не разделял царившего в зале веселья, — Ведь вы его, мягко говоря, обманули.

— Никакого обмана не было.

— Разве? Ходили слухи, что вы выходите за него замуж.

— Мой отец, не спросив меня, ответил ему согласием, но помолвлены мы не были.

— И все же такой гордец, как Холфорд, должен был воспринять ваш брак как оскорбление.

— На самом деле, — погрешила Аврора против истины, он проявил понимание, когда я объяснила ему, что полюбила своего мужа и не могла ему отказать.

— Как бы то ни было, — с ироничной усмешкой заключил Клифтон, — герцог, очевидно, смирился. Его появление на балу означает, что он вышел на охоту: сезон в самом разгаре, ярмарка невест пока не оскудела. Есть из кого выбирать. Знаете, вам крупно повезло — вы избежали весьма тяжкой участи. Впрочем, многие могут со мной не согласиться.

Аврора была согласна с Клифтоном целиком и полностью. Стать женой такого деспота, как Холфорд, значило обречь себя на пожизненную пытку.

Объяснения Авроры Холфорд принял с ледяной вежливостью, хорошо, что ей не указали на дверь. Поскольку помолвки не было, она вполне могла обойтись и без этого тягостного визита, но ради Равенны стоило наступить на горло собственной гордости. Рисковать она не имела права.

— Вам действительно повезло, — повторил Клифтон уже без сарказма. — А вот в любви вам совсем не везет. Потерять одного за другим двух любимых людей — большое горе.