Равенна неохотно кивнула.

— Где я могу найти тебя, если надо будет поговорить?

— Я собираюсь снять номер в Кларендоне.

Она поцеловала его в щеку и, улыбнувшись, взяла под уздцы лошадь.

— Может, еще увидимся сегодня в парке, мистер Деверилл, — бросила она на прощание.

Николас с улыбкой проводил ее взглядом. Но как только она скрылась из виду, улыбка сползла с его лица. Равенна сразу ухватила суть проблемы и прежде всего поинтересовалась, захочет ли Аврора признать их брак действительным.

Но каковы его чувства к Авроре? Несомненно, он желал ее как женщину, желал с той же силой, как и в ту ночь, когда он взял ее девственное тело. Но здесь присутствовала не одна лишь похоть. Вернее, нечто большее, чем похоть. Желание постоянно горело в нем, но стоило им оказаться рядом, как пламя вспыхивало, занималось от ее огня, грозя перерасти во всепожирающий пожар.

Он почувствовал возбуждение при одном лишь воспоминании о ней и, пытаясь справиться с ним, провел рукой по иссиня-черным волосам. В то утро он вынужден был бежать, чтобы не взять ее чуть ли не на глазах у слуг. Столь сильное влечение друг к другу могло стать залогом прочности их брака.

Но если их союзу все же не суждено состояться, он не имел права на близость с ней. Если бы об их связи стало известно или, того хуже, Аврора понесла бы от него, скандала не избежать, и тогда и Аврора, и его сестра Равенна лишились бы будущего.

Николас нахмурился. Аврора была решительно настроена против их союза. Она освободила его от каких бы то ни было обязательств перед ней. Но именно это, как ни странно, усиливало в нем желание добиться своего любой ценой. Она с готовностью отдалась ему в их первую брачную ночь. Но с тех пор она сильно изменилась. Из изнеженной барышни превратилась в сильную, уверенную в себе женщину, отвергавшую любые эмоции и уж тем более любовную страсть.

Николас напомнил себе, что для этой перемены были причины. Она знала, что такое боль. Потеря любимого человека оставила в ее душе шрам. Ник чувствовал уколы ревности всякий раз, как Аврора упоминала имя своего бывшего нареченного. Это казалось странным; Николас по натуре не был собственником, если дело касалось женщин. Но здесь было другое — тот человек умер, и он обязан был уважать ее скорбь по умершему.

Конечно, он мог заставить ее забыть о скорби, если бы захотел. Ни одна женщина не была в силах устоять перед его обаянием. Он мог без труда устранить все препятствия на пути к их браку.

Но хочет ли он этого брака?

Или же он просто безумец, преследующий отвергнувшую его женщину? Зачем гоняться за ней, когда найдется сотня других, готовых гоняться за ним? Есть ли смысл рисковать, смертельно рисковать, оставаясь в Англии? Для кого-то ответы на эти вопросы были бы очевидными, но для Николаса, любителя острых ощущений, человека, привыкшего ходить по краю пропасти и рисковать, открывалась весьма заманчивая перспектива.

Она бросила ему вызов? Что ж, он примет его. И завоюет Аврору. Тем более что под маской холодного безразличия скрывается на редкость страстная, темпераментная натура. Игра стоит свеч.

Плюс ко всему долг перед отцом.

Николас принял решение. Он не покинет Англию до тех пор, пока не завоюет Аврору. Уже на выходе из конюшни Николас задумчиво сунул руку в карман и тут вспомнил о книге, переданной ему Авророй. Он вынул ее и прочел заголовок. «Страсть сердца». Николас усмехнулся. Трудно себе представить эту лощеную аристократку за чтением эротической сказки.

А сейчас, раз уж он решил остаться, надо срочно найти хозяина конюшни и нанять экипаж и лошадей.

Глава 11

Он бросил вызов моему сердцу, побуждая ответить страстью на его страсть.

Аврора испытывала восторг, земля дрожала под копытами коня. Она наклонилась к шее гнедого и зашептала ему на ухо ласковые слова.