Парадокс? Парадокс, но в нем, похоже, что-то есть, и я снова хватаюсь за «Блэкберри».

«Организовать личную встречу читателей с обозревателями?» – пишу я, но почти сразу удаляю запись. Ни к чему хорошему это не приведет. Нашим читателям вовсе неинтересно встречаться с обозревателями и критиками. Их, в частности, ни капельки не трогает, что некая С. Б. Д. живет в Хэкни и на досуге пишет превосходные стихи. Единственное, что им хочется знать, это где за какую сумму они могут получить лучшее солнце или лучший снег, лучшие пляжи или горы, лучшие блюда высокой кухни или лучшие клубные сэндвичи, лучшее общение или, наоборот, уединение, египетские пирамиды, индейские вигвамы и прочие неотъемлемые атрибуты пятизвездочного отдыха.

– Все равно никто не знает, кто такая С. Б. Д., так что тебе ничто не грозит, – я легонько похлопываю ее по руке. – Ну, все, мне пора бежать.

И я действительно почти бегу по коридору, который ведет в наш центральный зал – внутренний атрий высотой в добрых два с половиной этажа. На сегодняшний день это самое просторное и светлое помещение в здании «Пинчер Интернэшнл». Каждый год наши младшие редакторы, работающие в невероятной тесноте, предлагают переоборудовать его в офисное помещение, разгородив на десятки крошечных кабинетов-клетушек, однако даже они признаю́т, что лучшего места для проведения наших ежегодных церемоний нельзя и придумать.

Я быстро оглядываю зал, проверяя, все ли готово. Огромный глазированный пирог в виде обложки нашего журнала – на месте. Официанты – на месте. Стол с наградами – на месте. Иэн из компьютерного отдела возится у сцены, настраивая планшет с «бегущей строкой», в который я буду подглядывать, произнося свою речь.

– Все в порядке? – спрашиваю я, приближаясь к нему.

– Все отлично. – Иэн быстро вскакивает на ноги. – Твою речь я уже загрузил. Хочешь проверить звук?

Я поднимаюсь на сцену, включаю микрофон и бросаю взгляд на «бегущую строку».

– Добрый вечер, – говорю я, и громче: – Меня зовут Фелисити Грейвени, и я – ведущий редактор журнала для путешественников «Пинчер ревью». Я очень рада приветствовать всех, кто присутствует сегодня на нашей двадцать третьей ежегодной церемонии вручения наград лучшим деятелям отельного бизнеса. Для всех нас это был непростой год, и все же рынок гостиничных услуг продолжал развиваться невероятно быстрыми… – Иэн насмешливо приподнимает бровь; по-видимому, он считает, что моему голосу не хватает воодушевления.

– Заткнись, – быстро говорю я. – Мне придется вручать целых восемнадцать наград!

Восемнадцать наград – это действительно очень много. Каждый год мы до хрипоты спорим, какую из номинаций следует убрать – и в результате все остается как есть.

– Бла-бла-бла… – говорю я в микрофон и добавляю специально для Иэна: – Все в порядке, все работает. – Я выключаю микрофон. – Ну, все, увидимся позже.

Я выбегаю в коридор и замечаю в дальнем конце нашего издателя Гэвина, который заталкивает Хрючело в лифт. Не узнать герра Гюнтера просто невозможно: он пыхтит, сопит, и на мгновение мне становится страшно: как бы он не сломал нам лифт. В это мгновение Хрючело оборачивается через плечо и угрожающе улыбается мне, потом поднимает руку, растопырив четыре толстых, как сосиски, пальца.

Я знаю, что означает этот жест. Мы дали его новому отелю четыре звезды вместо пяти, и теперь Хрючело очень на нас зол, но я его не боюсь. Сам виноват: нужно было не жадничать и насы́пать побольше кораллового песка на бетонное основание «отмеченного десятками наград рукотворного пляжа». Кроме того, сотрудники отеля – начиная от менеджера и заканчивая младшей горничной – оказались самыми натуральными снобами.